судьбе и возрадуемся – и за себя, и за всех, кто уже не может этого сделать. Особо хочу отметить то, что если и раньше наш труд был круто засекречен, то все, что касается нынешних событий, имеет категорию тайны всемирной крутизны…
Гости понимающе закивали, сохраняя суровые выражения лиц.
– И еще, – продолжил Ережеп. – Уверен, и те служащие Департамента Защиты Реальности, которые сегодня несут тяжелую, но почетную вахту на других наших фронтах, например исследуя и охраняя известный вам остров, так же, как и хронопатруль сегодня, рано или поздно будут праздновать свою славную победу. Я закончил. Поприветствуем наших клевых гостей!
Зал взорвался криками, топотом, хлопками и свистом. Прямо как на рок-концерте. Мы подскочили от неожиданности, но Смолянин успокоил нас одним словом:
– Тащатся.
Председательствующий Ережеп еще что-то коротко произнес и уселся на место. Смолянин перевел:
– Ответную речь сказать не западло будет?
Мы переглянулись. Гости в ожидании молчали.
– Давай, Стас, – тихо сказал я, потому что чувствовал: сам под пристальными взглядами сотен глаз вряд ли смогу выдавить из себя и пару слов.
Стас резво вскочил. Откашлялся. Потом почесал в затылке. Затем шмыгнул носом и вытер его. Наконец сказал хрипло и пискляво:
– Ну, это. Ква-ква, короче.
Смолянин перевел, гости опять бурно зааплодировали и засвистели. Стас начал было присаживаться, но вновь наступила тишина, и на него снова уставились в ожидании. Стас осмелел, но, кажется, забыл, что мы не у инопланетян.
– От имени всех людей Земли, – начал он, но я шепнул: «Стас, мы на Земле!» – и он поправился:
– Точнее, от всех людей двадцатого века всем привет. Мы тут с братом посовещались, – я удивленно глянул на него, – и вот что решили. Давайте поедим сначала, а потом уж поговорим.
Присутствующие обескураженно молчали, но Ережеп махнул рукой, грянула незнакомая торжественная музыка, и в распахнувшиеся боковые двери в зал, ни на что не опираясь, вплыли круглые плоские платформочки с тремя гибкими тонкими руками-манипуляторами на невысоком штыре посередине.
Я понял, что это – механические официанты. Стас, красный от волнения, сел и отер со лба пот.
– Как я, а? – гордо спросил он.
– Нормально, – ответил я, хоть и не был уверен, что его речь была достаточно весомой для такого случая. Сидевший рядом с нами Кейсеролл тем временем поглядел на часы, схватился за голову и выбежал из зала. «Очень занятой мужик», – шепнул мне Смолянин.
А платформы-официанты двинулись вдоль стола, раскладывая пищу. Ароматы усилились.
– Антигравитация? – важно спросил Стас у Смолянина, кивнув на платформы.
– Да, – подтвердил Смолянин, – антигравитация – привилегия Департамента.
– Почему? – удивился я.
– Антигравитация и движение во времени – явления одной природы, для обычных людей все это насмерть засекречено.
– Почему? –