Но в общем-то есть одно доказательство. У нас есть свои легенды и предания, которые мы никогда не рассказываем людям. Для вас будет сделано исключение…
– Опять, – выдохнул Стас.
– Так вот, – продолжал Мегла, – по одной из легенд, двое человеческих детенышей попали из двадцатого века в двадцать пятый. Их спас и вернул в прошлое сфинкс. Потом, через много поколений, потомок одного из ребят занимался созданием сфинксов для колонизации Венеры. Под влиянием семейной легенды он и сделал нас такими…
Сфинкс негромко замурлыкал:
– Такими… Такими красивыми… Такими хорошими.
– Ужас, – прокомментировал Стас. И повернулся ко мне:
– Это твой потомок был. Мой бы таких… таких красивых не создавал.
– Приятно встретить у людей проблески разума, – промурлыкал Мегла.
– Почему это мой?! – возмутился я. – Почему?
– Я холостяком буду, – отрезал Стас.
Наступило тягостное молчание. Его прервал донесшийся из-под потолка голос Шидлы. Наверное, там было скрытое переговорное устройство.
– Брат!
Мегла приподнял голову.
– Компьютер напоминает, что мы уже четыре дня не ели. Надо покушать. Чтобы сил прибавилось.
Я вспомнил папу и вздохнул. А Стас крикнул:
– А еще что компьютер напоминает?
– Это ты, белобрысый человеческий детеныш? – невозмутимо поинтересовался Шидла. – Компьютер сообщает, что за нами гонятся три земных крейсера.
– Это Кубатай!!! – завопил Стас.
– Но они нас не догонят, – успокоил невидимый Шидла. – Я перегрел реактор корабля. Мы или взорвемся, или первыми достигнем Венеры.
Шидла отключился, а мы опасливо переглянулись. Мегла тем временем, продолжая мурлыкать, достал из шкафчика в стене консервную банку на полкило весом, не меньше. И одним движением когтя вскрыл ее. Стас подошел к сфинксу и удивленно сказал:
– Скумбрия в томате!
Мегла крепко прижал банку к мохнатой груди и сказал:
– Да, подлые люди. Именно из-за этого… мя-яу… мы вынуждены поддерживать с Землей отношения… торговать с людьми.
– Можно попробовать? – спросил Стас.
– Нет!!! – заорал Мегла. – Это моя пайка! Моя!
Перепуганный Стас отскочил ко мне. Я схватил его и запихнул за спину. Орущий сфинкс выглядел страшновато. Серебристая шерсть встала на нем дыбом.
– Потом… Когда наемся… – уже потише сказал Мегла. – Тогда дам… Немного.
– Не надо! – хором ответили мы. Я сразу вспомнил наших кошек: попробуй у них из тарелки взять кусочек поганого «Вискаса», не говоря уже о рыбешке. Какой скандал будет!
Сфинкс жадно пожирал скумбрию. Потом вылизал банку длинным розовым языком и виновато сказал:
– Это… это атавизм.
Мы молчали. Потом Стас не выдержал и спросил:
– А валерьянку вы любите?
Мегла облизнулся и тихо-тихо спросил:
– А у вас есть? Немножко…
– Нет, к сожалению, – ответил я.
– И не надо, – гордо сказал сфинкс. –