свекрови о коже. Признаться, Мирэя вынужденно пошла на поводу у дамы и в угоду ей надела нелюбимый убор. На девушке было темное платье с длинным рукавом, высокой горловиной и расширенной книзу юбкой – для удобства сидеть в седле.
По пути она вновь заметила те же деревья и верхушку индийского строения неподалеку. Одолел интерес. Джордж свернул на другую дорогу, и вскоре они прибыли на кладбище для военных. Он позаботился, чтобы на могиле полковника сделали мраморное надгробие и поставили крест. Это очень подкупило горюющую Мирэю. Увидев имя отца на надгробии, девушка всплакнула. Она его даже не помнила толком… Девушка подняла глаза на топтавшегося рядом вспотевшего Джорджа, который протирал лицо мятым несвежим платком, и понимала, что ей теперь некуда деваться. Вернуться в Англию она не могла – больше нет отца, который платил тетке за содержание дочери. Здесь также никого нет из близких ей, только Джордж.
– Я приняла кольцо, – произнесла Мирэя.
Из рук Джорджа выпал платок.
– Правда? – спросил он. – О, я так рад… очень рад! – оживился мужчина.
Мирэя встала и хотела повторить свои слова, как вдруг раздались выстрелы за деревьями. Послышалась знакомая речь.
– Это португальцы! Опять воюют на нашей территории! – поведал солдат, что бдел неподалеку.
– Значит, они с кем-то перестреливаются. Видать, снова чужие индийцы, – ответил взбудораженный Джордж. – Мирэя, скорее садись верхом и езжай с солдатом домой, а мы выясним, что там происходит, – дополнил он ей.
Девушка так и сделала. Дорога повела в лес, там вдруг пуля попала в солдата. Напуганная, она затормозила коня, слезла и подбежала помочь. Однако мужчина был мертв. Раздавались выстрелы где-то очень близко, а значит, винтовкой убили солдата такие же чужеземцы, а не местные. Лошадь Мирэи от шума вдруг убежала, ей пришлось самой передвигаться и прятаться среди деревьев. Девушка смотрела в сторону, откуда исходили выстрелы, и пыталась разглядеть людей на лошадях, как вдруг донесся шорох где-то левее. Она повернулась и увидела возле дерева местного мужчину. На нем не было верхней одежды, лишь темные шаровары, глаза обведены черным, за пределы ока поверх выходили белые линии, краска также была нанесена на тело в виде больших санскритских символов. Часть лица прикрывали растрепавшиеся из хвоста волосы. Он глубоко дышал и держался за рану у плеча, текла кровь. Мирэя поняла, что это с ними воюют португальцы, и данный индиец не из этих краев.
Тут девушка услышала, как к ней обратились солдаты на португальском, а следом – на английском, спрашивая, всё ли у нее в порядке и не видела ли она кого-то из туземцев с накрашенными глазами. Мирэя не моргая смотрела на мужчину и тоже глубоко дышала. Видя приближение целого взвода и безоружность раненого, она вдруг ответила на португальском:
– Здесь никого нет, они, вероятно, уже убежали.
Затем повернулась, но уже не застала мужчину, он будто исчез среди зелени, лишь капли крови остались на листьях возле дерева. Солдаты подъехали ближе с миром, никто не собирался стрелять в свою.
– А это кто? –