тяжёлый день.
Дергилай протяжно вздохнул и посмотрел ему в лицо:
– Послушай, Лэн. Оттого, что мы хоть раз по пути к черномагу-нечисти сделаем доброе дело, ничего не случится. Просто полетим по следу, и всё. Прикончим злодея и вернёмся!
Лэннери какое-то время выдерживал его взгляд, потом как будто сдался:
– Если ты настаиваешь… сделаем доброе дело.
Улицу, где должен был обитать черномаг или ведьма, феи нашли сравнительно быстро – городок-то небольшой. А вот что делать после этого, если след уверенно вёл в пять или шесть домов и слабо чувствовался у порога остальных?
Феи молча парили над улицей, освещая её вместо давно потухшего факела, сиротливо валявшегося в снегу. Двери всех домов на этой улице были обиты железом, крыши черепичные, и даже стены не такие блёклые, как везде. Жаль, не так светло, чтобы разглядеть цвет, в который их покрасили хозяева.
– Долго мы будем здесь торчать? – раздражённо поинтересовался Лэннери и заметил, как вздрогнула Ксилина. – Невинных наши правила не велят убивать, верно? А чтобы точно определить, кто в этих домах черномаг или ведьма, кто – ученик, а кто – просто родственник или друг, уйдёт вся оставшаяся ночь. Возвращаемся!
Дергилай и Ксилина послушались, но до утра никто в храме Кэаль не сомкнул глаз. Когда взошла Белая Звезда и феи поднялись над городом, выяснилось, что свиток с заклинанием поиска пропал.
– Тхагасса! – буркнул Лэннери. – Подождите меня здесь, я, кажется, выронил его из котомки.
Он спустился вниз, но вовсе не затем, чтобы разыскать свиток. «Доброе дело», – повторял Лэннери про себя, облетая улицу, где жил предполагаемый черномаг или ведьма, и швыряя лучами в дома. Они были сложены из дерева, не из камня, и вскоре огонь, светлый и безжалостный, заплясал на стенах. «Доброе дело», – усмехнулся юный фей, зорко следя за тем, чтобы двери домов остались закрытыми, и добавил ещё огня – теперь вся улица пылала, и дым поднимался в небо. Уловив панические крики, донёсшиеся из горящих домов, Лэннери пробормотал:
– Надо же, подали голос.
Айя не выдержала:
«Лэн, ты что натворил?!»
Примерно то же самое спросили у него Дергилай и Ксилина, когда он как ни в чём не бывало взлетел и оказался рядом с ними. Пожалуй, такими взглядами, какими они смерили Лэннери, смотрят не на союзника, а на кого-то, готового перейти на сторону Мааль. И хотя Лэннери говорил себе, что ему всё равно, сердце его кольнуло, и появилось чувство одиночества и тоски. Впрочем, его быстро смыла злость:
– Вы же сами хотели доброе дело! Смотрите, любуйтесь! – Лэннери ткнул палочкой в пылающий город. – Это место – гнилое, потому и двери все закрыты! Мы не знаем, может, треть горожан – черномаги, а треть – хибри!
– Ты даже не предупредил нас о том, что собираешься сделать! – вскричала Ксилина, сжимая кулаки. – Взял и втихую… Ты и с Беатией так же поступил, подло! Вместо того, чтобы честно объясниться…
– Это теперь твои методы? – спросил Дергилай, яростно почёсывая руку.
У