это продолжалось не более пары секунд. Ива моргнула, и существо исчезло. Ветви орешника не шелохнулись. И лишь по напряженному выражению на лице Охотника Ива поняла, что ей не померещилось. Он тоже его видел.
– Кто это был?! – Руки дрожали так, что пришлось сжать кулаки, чтобы крестный ничего не заметил.
– Роган-Броган, – ответил Охотник, не оборачиваясь. – Колючий пастух… Не думал, что они подошли так близко.
Ночной костер
Огонь тихо потрескивал, обгладывая сухие ветки, и плевался крошечными искрами. Стелющийся дым пах смолой и чем-то еще – уютным, навевающим мысли о доме и о мягкой постели с теплым одеялом. Хотя никакой постели здесь не было. Как не было и крыши над головой – только ветви деревьев, но они, разумеется, не в счет. Ива поежилась, обхватила себя руками за плечи и поближе придвинулась к огню.
Они остановились на ночлег меньше часа назад. А шли долго – даже после заката, через темный и мрачный лес, с каждым шагом становившийся темнее и мрачнее, пока Ива не перестала видеть тропинку под ногами. Охотник спешил. Встреча с колючим пастухом его взволновала, но он не объяснил почему. Возможно, не будь с ним крестницы, он бы и вовсе не стал делать привал. Но Ива не могла идти так долго, вот и пришлось разбить лагерь.
Охотник развел крошечный костерок: всего пара веток горели в вырытой для этого ямке. Как решила Ива, это для того, чтобы не привлекать внимания. Но с тем же успехом Охотник мог вообще не разжигать огонь. Все равно от него не было никакого толку. Тепла – даже руки не согреешь, а света и того меньше. Ива едва различала стволы елей, обступивших их плотным кольцом, и колышущиеся листья папоротника. Больше угадывала очертания, чем видела их на самом деле.
Темнота в лесу совсем не походила на темноту в доме Матушки. Здесь она напоминала занавес из многих слоев черного шелка. Занавес опущен, но по тому, как он колышется, по доносящимся звукам, становится понятно: с той стороны кто-то есть. Он рядом, совсем близко – занавес натягивается и, кажется, вот-вот раскроется. Но прежде чем это случается, таинственный кто-то отступает. Может, это колючий пастух, может, кто-то еще, а может, там никого и нет, а Ива все выдумала.
Охотник сидел молча, лишь время от времени ворошил угли кривой веткой. Когда он это делал, в воздух поднимался сноп искр, но они гасли, не успев взлететь. В другой руке Охотник держал трубку, но уже давно к ней не прикладывался и огонек в чашечке погас.
Поужинали они холодными бутербродами с курятиной, которые Повариха дала в дорогу. Теперь сытость приятными волнами растекалась по телу. Иву клонило в сон. Огромного труда ей стоило просто держать глаза открытыми, но она старалась как могла, поскольку понимала: стоит векам сомкнуться, и она не сможет открыть их до самого утра. Спать же было рано. Не сейчас… У нее оставалось слишком много вопросов.
За спиной Охотника мигнул голубоватым фонариком светлячок. Поплясал в воздухе и погас, чтобы мгновение спустя загореться в другом месте. Словно заблудившаяся звездочка в поисках