он настоял. Миша хороший. Что она наделала? Что же теперь со всеми с ними будет? Зачем она так, Юрочку ведь все равно не вернешь…
Она не стала дожидаться автобуса, пошла от метро пешком. Немножко далеко, но куда ей теперь спешить? В постылую квартиру одинокой, состоятельной женщины бальзаковского возраста. Впрочем, бальзаковский – это, кажется, лет тридцать. А ей уже сорок два. На такую кралю Бальзак и смотреть бы не стал!
Преодолев спазм острой жалости к себе, Валентина открыла тяжелую металлическую дверь своей квартиры. Там ее ждали. Двое, в черных кожаных куртках, с типично бандитскими харями. Она бы, наверно, с ума сошла, если бы среди друзей покойного Юрочки встретила хоть одну такую харю. У него ребята все были воспитанные, интеллигентные, такие же, как и он сам.
Мысль о сыне словно бы перенесла ее на очень большое расстояние, и оттуда, издалека, она с равнодушием смотрела на эти черные куртки в ее маленькой прихожей. Предположение о квартирных грабителях пришлось сразу же отбросить. Из комнаты слева, распахнув ногой стеклянную дверь, не спеша, вышел третий, одетый, как и те двое, но постарше, с ранней лысиной. Валентина, конечно, сразу же его узнала. Леня. Из службы безопасности. Фамилия у него была нехорошая – Пукин. Леня Пукин.
– Ну, что ж, бойцы, – сказала Валентина, – убивайте!
Глядя на себя как бы издалека, она порадовалась своему хладнокровию.
– Никто, Валюша, не собирается тебя убивать, – успокоил ее Пукин. – Чего тебе померещилось?
А те двое уже подступили к ней поближе.
– Давайте, давайте, – продолжала она. – Я кричать не буду. Только смотрите, как бы хуже не вышло. Я ведь еще и в газету написала, в «Московский комсомолец». Вчера и отправила, перед тем, как идти на Литейный.
Дура я, подумала Валентина, в то время, как сильные руки тащили ее к балконной двери. Зачем же я им про письмо сказала? Еще перехватят… хотя нет, едва ли. А, впрочем, какая разница?
Международная художественная выставка “Артэкспресс-99” была открыта в московском Манеже накануне католического Рождества. Вплоть до самого открытия и даже в первые два-три дня после него организаторы не были уверены в успехе, однако результат превзошел все ожидания.
Выставка считалась международной, но фактически была таковой только номинально. Среди иностранных участников значились две галереи из независимой Литвы и одна из Лондона. Все прочие были отечественного, российского происхождения. Количество этих прочих оказалось воистину огромным. Проблема, однако, заключалась в том, что давно прошли те благословенные времена, когда еще не высохшие полотна украинских авангардистов раскупались по фантасмагорической цене. Покупатель современного искусства сделался разборчив, капризен и с денежками расставался весьма неохотно. Сама же выставка в Манеже является дорогостоящим проектом. Вот почему организаторы «Артэкспресса-99» воспользовались оригинальной идеей, позволившей в итоге привлечь немалые средства. В качестве спонсоров были приглашены крупные фирмы, занимающиеся интерьерным