«Быстрее расселят».
Вот и Долгополовы дождались очереди и переехали в новенький дом ближе к пустырю, тому самому, про который ходили байки, что по осени там резвятся черти. И хотя Феликс переселился, дружба с Ночкой никуда не делась.
В Дружине Феликс получил кличку Феникс, наотрез отказавшись от предложенных вариантов вроде Жар-птицы.
– Еще есть, например, Конь-огонь, – не сдавался Ночка.
Он хотел, чтобы у дружинников были прозвища, связанные с народными сказками и славянской мифологией.
– Феникс – это совсем банально же! – возмущался Ром.
– Я буду банальным Фениксом, – отрезал Феликс. – Мне хватает необычного имени. Да и не все так смелы, чтобы носить девчачьи прозвища.
– Ладно, – сдался Ночка.
И Феликсу присвоили оранжевый цвет огня.
Глава 10
Семейные тайны
3 октября
Глафира срезала последнюю мяту. Та отвоевала целый угол в ее палисаднике и стояла плотной стеной до самых морозов, заглушая не только залетавшие туда сорняки, но и культурные растения, которые знахарка пыталась посадить рядом. Но мяту Глафира любила. Надо было вчера и Цвете предложить чай с мятой: заварить свежий, посидеть по-нормальному да выслушать внучку. Но она испугалась, увидев Цвету. Испугалась за девочку. Она не была готова к этой встрече.
Прошлым вечером Глафира откопала в комоде свою старенькую «Нокиа», потом еле отыскала зарядку и наконец позвонила Вере с вопросом, как там Цвета.
Вера удивилась звонку и сразу спросила, как Глафира сама.
– У меня все хорошо. А Цвета как? – нетерпеливо повторила вопрос знахарка.
– Да нормально вроде, – ответила Вера, – мне немного не до нее сейчас, что-то с собаками… – и замолчала, а на фоне послышался голос Цветы.
Глафира вспомнила, как внучка жаловалась на то, что мать любит своих лабрадоров сильнее, чем родную дочь, и теперь это замечание больше не казалось юношеским максимализмом.
Вера добавила после паузы:
– Привет тебе передает.
Раньше Цвета не передавала приветы. Но и в гости к ней тоже не приезжала. А Глафира не звонила просто так, словно обыкновенная родственница, которая решила узнать, как дела.
Может, зря она волнуется и все обошлось? И Цвета больше не обижается на нее? Может, и про приворот спрашивала не всерьез? Пойми, что там на уме у подростков…
Глафира распрямилась, чтобы поправить съехавший на глаза берет, и тут увидела внучку. Цвета стояла, прислонившись коленями к хлипкому заборчику палисадника и скрестив на груди руки.
Или нет, это была не Цвета, а чужая незнакомая девочка, похожая на ее внучку. И в ее куртке. Не в той легкой ветровке, в которой Цвета была вчера, в другой – ночью похолодало. Но Глафира видела эту куртку на фото.
Вера присылала ей фотографии по электронной почте, хотя у Глафиры