работает просто. Начиная с Покрова город съезжает в осень. С высоты лета – вниз, к меньшему свету, в темень и дожди. С этого момента начинается вымысел Москвы о пространстве года, об идеальной механике круговерчения времени. Эта механика более всего занимает Москву.
Ей нужно совершенное устройство (во времени)
Казанский спуск
14 октября – 4 ноября
Почему Покров? – За Покровом, в сторону Казани – Календарь наклонился (почему «спуск»?) – Евлампий, Ондрон, Осия (Народный календарь) – Почему Толстой? – Роман-календарь (Освобождение Москвы) – Казанская – Расчет лицейской годовщины
Началом «праздного» года следует считать не 1 января, не 1 сентября (Новолетие по старому стилю), но Покров – 14 октября по новому стилю, 1-е по старому. Тут необходимы объяснения. Часть их уже была представлена; это были рассуждения «геометрические»: Покров – одна из ключевых точек в цикле метаморфоз света; в этот день свет меняет число «измерений», уходит из пространства, прячется до начала следующего года, до будущего Рождества.
Праздничная традиция также особо отличает Покров. За ним (под покровом) Москва начинала другую жизнь. Этот день-выключатель, приходившийся в свое время на 1 октября, завершал череду ярких сентябрьских праздников – с ним из Москвы уходило бабье лето.
Сентябрь еще вполне светел; его праздничная корзина полна доверху. Закончилась страда, совершены все церемонии, связанные с уборкой урожая. Их множество: вспомнили все – от свеклы до овса; даже пчел, укрываемых на зиму, проводили особой «медовой девятиной» – девятидневным поеданием меда.
Все это позади; на Покров Москва пересекает некую важную границу: отныне цвет и звук в ней меняются, она словно пустеет, наполняется тишиной.
Наступила пауза для размышления. Если в человеке Москва сидит крестьянин (а он в нем сидит несомненно), то для него этот переход из сентября в октябрь представляет принципиальную перемену состояния.
Это переход от праздника к праздности.
К состоянию странной (относительной) свободы, когда круг занятий, способных его развлечь, стремительно сужается и он оказывается наедине с самим собой. Он принимается сочинять, воображать лишнее.
Важнее всего – за Покровом начинается праздное самосочинение Москвы.
Сразу вспоминается Пушкин – вот признанный октябрьский автор. Александр Сергеевич Москве родной сын – буквально, по месту рождения. (Толстой, скорее, ею усыновлен; о нем предстоит особый октябрьский рассказ.)
Пушкин определенно указывает на октябрь как на свою сокровенную лабораторию: это место в календаре, где ему легче всего сочиняется. Стихи он собирает, как урожай; точно крестьянин, готовит эту позднюю страду – весь год собирает заметки, эскизы, развернутые, но не отделанные главы – на Покров уединяется, под покровом творит. Пустыня поздней осени, с каждым днем, с каждым вздохом леса отворяющаяся все шире, его не пугает – напротив. Уходящую явь Пушкин успешно заменяет словом – пространство