привычное русло.
Райан молча качает головой. Мы дружно поворачиваемся к ночному портье, но это не та гостиница, где у постояльцев спрашивают фамилии. Я продолжаю импровизировать.
– Место преступления должно быть оцеплено. – Это что-то прочное, за что можно ухватиться. – Почему этого не сделано?
Констебль краснеет еще сильнее.
– Я здесь один, сэр. Я не хотел оставлять все без присмотра, пока буду ходить за лентой к патрульной машине.
Мне его жалко. Я успокаиваю коллегу и затем ловлю себя на том, что каким-то образом вспоминаю процесс. Это так хорошо – делать что-то определенное! Нужно лишь катить мяч дальше, не давая ему остановиться, следовать правилам, после чего вернуться домой и лечь спать. В конце концов мне это удастся.
Я прошу организовать два уровня оцепления – синяя лента внизу, красная наверху, в коридоре, – а когда Норрис уходит за лентой, говорю ночному портье, что через пять минут допрошу его. Он торчит здесь, и я велю ему спуститься вниз и ждать меня в офисе. Портье неохотно уходит, словно я лишил его какого-то веселья. У меня разболелась голова, мое сознание затянуто туманом, но это не имеет значения. Я уже увидел выход. Этим делом буду заниматься не я, его передадут группе осмотра места преступления, которая, в свою очередь, передаст его в отдел по расследованию убийств, – а я в этой цепочке лишь промежуточное звено.
– Доставай свой телефон. Убедись в том, что криминалисты уже в пути, – спохватившись, напоминаю я Райану. – Ты точно не входил в номер? – Он снова трясет головой. – А почему, твою мать? Ты ведь не знаешь точно, что она мертва. Об этом можно говорить только после того, как факт смерти установит врач.
Я неуверенно отрываюсь от стены, сую руку в карман флиски и достаю латексные перчатки.
– Сэр! – испуганно произносит Райан. – Может быть, лучше надеть полный защитный костюм?
– У тебя что, здесь где-то припрятаны костюм и сапоги? Потому что эта женщина, возможно, еще цепляется за жизнь, а может быть, там лежит еще одна жертва или где-то внутри прячется преступник… Я не собираюсь ждать, твою мать!
На самом деле я запросто мог бы оставить осмотр места преступления криминалистам, но кто знает, когда они сюда прибудут… Опять же, это чертово чувство ответственности, которое я не могу проигнорировать, каким бы больным и напуганным я ни был. Хотелось бы надеяться, что это отвлечет меня от собственных страхов.
Я толкаю ботинком дверь номера 15.
Глава 6
Есть на месте убийства что-то странное и застывшее. Кажется, будто ты вышел на сцену до конца пьесы. Остается одинокий актер, ждущий подсказки, которая так и не последует.
В самый последний момент я рассеянно вспоминаю, что нужно убедиться, все ли безопасно. Нельзя ничего принимать на веру. Комната изгибается буквой «Г» относительно ванной кабинки, своими тонкими перегородками не доходящей до потолка. Но дверь ванной полуприкрыта, и я пока что не могу быть уверен в том, что внутри никто не прячется. Усугубляет дело то, что лампа центрального света