и, посмотрев на разбитую дорогу с глубокой ямой, наполненной водой посредине – видимо, грузовики постарались, – свернул, по краю лужи проехал этот участок и, скользя всеми четырьмя колесами с внедорожным протектором, покатил дальше, иногда подправляя движение рулем, когда «уазик» пытался скользить боком. Двигаясь по этой черной грязи, я только радовался, что заимел эту машину и не надо идти пешком.
Убавив магнитолу, отчего грохот рока слегка стих, я включил печку, что-то прохладно стало, и плетение разогрева с помощью автомобильного вентилятора начало подавать в салон теплый воздух. Все работало у меня как надо.
Еще, расспрашивая бывшего зека о местных порядках, я узнал об этом анклаве и кто уничтожил ту колонну в лесу. Как оказалось, колонну уничтожили зеки, которые после войны разбежавшись из местных зон и, захватив одну воинскую кадрированную часть, набрали оружие и сбились в одну группировку. Кстати, он в той засаде принимал участие. Но это дела минувших дней, по анклаву скажу так, он располагался в бывшей воинской части местного полка ВДВ. Они смогли пережить первые месяцы после войны, хотя и сильно потеряли в людях, но смогли организоваться, и пока другие делили территории, перевезли на свои склады и, что важно, в противоатомный бункер, что находился на территории части, все запасы продовольствия из Новосибирска и пока держались за счет этого. Но, по словам зека, и у них было тяжело, и они собирались покинуть эти земли и двинуть в центральную часть России – как говорят, там фон не такой сильный и можно ходить без защиты. Главное, к городам не приближаться, по которым нанесли ядерные удары. Сам он о том, что военные хотят уйти на другие земли, узнал от уничтоженной разведгруппы, с которой я получил «уазик». От полумертвой девки они эти сведения получили. Между прочим, глава их группировки, старый зек Семен, решил перехватить колонну, сейчас их разведчики сторожили все выезды с базы военных. Я засек двойку наблюдателей, но не трогал их, проехав мимо.
Поднимаясь на холм, пришлось съехать с дороги и двигаться по обочине, а то на колеса уже налипла грязь, и машина с трудом взобралась на холм по старой давно высохшей траве. Вон накопитель начал быстро разряжаться, трудно было машине. Остановив «уазик» на вершине, я выбрался наружу и, мельком посмотрев в сторону воинской части, до которой осталось около трех километров, уже было видно забор и въездные ворота, к которым, петляя, бежала дорога, достал из багажника малую саперную лопатку и стал очищать колеса от пластов жирной земли. В одном месте даже пришлось рубить и отковыривать, такая липкая она была.
Судя по следам вокруг и кучкам земли со следами протектора, я не первый такой умник, что чистил тут колеса. Конечно же, с помощью глаза я наблюдал за воинской частью, пока очищал колеса. Так вот, покачивая головой под ритмичную музыку и очищая третье колесо, я заметил, как к одному из танков, вкопанному у въездных ворот, бежал экипаж из трех человек в черных комбезах со шлемофонами на головах и в противогазах. Да и позиции