просто не мог и до сих пор не может предположить, что твоё честолюбие и неблагодарность простираются столь далеко. Я знаю о твоей дружбе с верхушкой имамата. Эти кликуши, давно забывшие, в чём суть служения Восшедшему, толкают тебя на кривую дорогу. Опомнись, говорю тебе ещё раз! Неужели для тебя ничего не значат родная кровь и родовая честь?
– Ты знаешь, Сафа, что после твоего мужа я – ближайший претендент на престол султаната. – комутан-паша ступил ближе, и теперь собеседники стояли на расстоянии вытянутой руки. – Неужели ты, как и твой недальновидный благочестивый муж уверена, что его все обожают?
– Мохсен-Адиль – честный и справедливый правитель. – убеждённо и твёрдо отвечала Сафа-икбал. – Он заботится о своём народе, и народ отвечает ему если и не любовью, то уважением…
– Да кого волнуют любовь и уважение сброда, имя которому не народ, а толпа! – почти в полный голос зарычал Гири-Сейкал. – Он понизил норму добычи лазурита и цветного мрамора, треть копален вообще закрыл… В бедных провинциях султаната установил слишком низкий потолок цен, а львиную долю казны тратит на приюты и лечебницы для бедных! Вместо мечетей строит школы, и часть доходов имамата пускает на строительство дорог и прокладку канализаций в городах…
– Всё это он делает в интересах султаната и для пользы его подданных! – горячо ответила Сафа. – Цветной мрамор и лазурит – одни из основных товаров, поставляемых из Гараханча в другие государства, и султан хочет, чтобы его запасов хватило и последующим поколениям – это куда важнее сегодняшних сверхбарышей кучки купцов и чиновников. Развитие медицины и образования – прямая забота о благополучии населения и путь к дальнейшему развитию страны, а имамат не обеднеет, если часть налогов уйдёт не в его мошну, а на благоустройство городов и борьбу с эпидемиями…
– Я не о том, Сафа! – в глазах комутана пылал чёрный огонь, и он казался Дели похожим на злобного демона из сказок. – Мой брат за счёт признательности черни настраивает против себя людей, имеющих истинное влияние в Гараханче! Он оторвался от реальности, слишком погрузился в свои науки, слишком зачитывается измышлениями философов. Почти всё время разъезжает по периферии султаната или гостит в соседних странах…
– Он не просто гостит, и ты это прекрасно знаешь! – вновь повысила голос мать. – Мир между султанатом и его соседями прочен, как никогда, и торговля с другими державами достигла небывалого расцвета.
– Вот только от этого не становятся туже кошельки столичной знати, – зловеще усмехнулся Гири-Сейкал, – а ведь именно они – сердце султаната.
– Чего ты хочешь? – тревожно спросила Сафа. – Переворота? Власти? Почему ты говоришь со мной сейчас об этом?
– Кто говорит о перевороте? – лицо комутана изменилось, он часто и хрипло дышал, а огонь в глазах сменился масляным блеском. – Время само покажет… Может статься, что твоего мужа попросят уйти, освободив место более достойному…
– Тебе? –