полки, пошлите их в погоню. Соберите из разбитых накануне частей стрелковую дивизию, и пусть форсированным маршем идёт следом за кавалерией». Мюрат, кичливый, самодовольный, убеждён, что налётом возьмёт город, и загодя посылает адъютанта к императору с приглашением: «Заранее приглашаю ваше величество отужинать и ночевать в Можайске».
Но торжественный въезд Наполеона в беззащитный Можайск не состоялся. Подступы к западной окраине города плотно прикрыты конницей, там стоит в боевой готовности и Первый башкирский полк, которым до возвращения из госпиталя майора Лачина командует есаул Буранбай.
Конница Мюрата несётся по Смоленскому тракту и по пригородным полям и лугам напропалую, – разве может Мюрат унизиться до ведения разведки? Нахлёстывая отощавших лошадей, всадники мчатся стремительно – в Можайске они всласть попируют, отдохнут, накормят коней. «Живей, живей! Прославим маршала Мюрата!.. Слава императору!..» Лошади скачут из последних сил, раздираемые в кровь шпорами. И вдруг на беспечных всадников бесшумно обрушивается туча летучих стрел. Иные кони тут же рухнули и их всадников затоптали копыта скакавших в задних рядах лошадей. Другие вертятся винтом, с предсмертным хрипом и рёвом, с иных исчезают наездники, пронзённые башкирскими калёными стрелами. «Скифы! Северные амуры!..» – закричал офицер и тотчас же сполз с седла, ударился об землю. Остановиться конная лавина уже не могла: и уцелевшие кавалеристы, и ошалевшие, без всадников, кони налетели на строй джигитов, но не смяли, как надеялись, а сами разбились на мелкие клочья эскадронов, угодили под булатные клинки и кованые копья донских казаков и башкир.
Справа на врага бросаются лавой конники тептярского полка, а слева русские оренбургские казаки. Весь строй конницы Мюрата, такой блестящий, такой изысканно яркий, распадается на группы отдельных десятков. А башкиры, тептяры, казаки проскальзывают намётом между ними и, разворачиваясь, вздыбив лошадей, набрасываются сзади – нанизывают на пики и копья, кромсают саблями.
Мюрат вынужден крикнуть: «– Трубите отход».
Наполеону пришлось задержать «победный» марш на Можайск: «– Отозвать конницу Мюрата на переформирование и приказать Нею и Даву с их относительно боеспособными корпусами двинуться вперёд осмотрительно, ведя разведку, подтягивая батареи».
К есаулу подходит Янтурэ, просит: «Разрешите собрать стрелы на поле боя».
– Хочешь голову сложить даром? – рассердился Буранбай.
– Не я один, многие парни хотят собирать. Имей в виду, домашних стрел совсем мало осталось, а ладить в походе наспех, из любого дерева сырые стрелы бесполезно!
В это время раздаются радостные приветственные возгласы: «Майор!», «Командир!». Подъезжает в коляске майор Лачин с забинтованной, висящей на косынке рукою. К нему подходят, здороваются: «Поздравляем с благополучным излечением», «С возвращением в полк!». Буранбай тоже искренне обрадовался.
– Вот и спрашивай разрешения у командира, – сказал Буранбай Янтурэ.
Майор