сорванца, Иван Дементич? А чего не притасчил? Я б ему ухи бы вырвал под корень!
– Хватит с него, получил уже от ямщика.
– Ты Иван Дементич уж извини, за камень-то твой окаянный, с этими окаменениями. Не успел я.
– Окаменелостями. Ничего страшного. Быть может, организуем туда экспедицию, отыщем еще.
– Ты это, коль нефрит воротил, возьми-ка подарок от меня, Мавре Павловне. Зеркальце вот, – торговец протянул Черскому резное зеркало на металлической подставке.
– Благодарю, Василь. Бывай. Удачи тебе.
– И тебе, товарищ мой ученый.
В закатных сумерках над Ангарой стелился туман. Белесым саваном был укутан бурелом на берегах. Едва различимый гудок паровоза, утонувший во мгле, напомнил мужчинам что где-то за непроходимыми холмами и глубокой рекой сибирская глухомань заканчивается и начинается цивилизация. Тарас знал, что уже завтра в Лиственничном их будет ждать лодочник, который в несколько рейсов перевезет их в порт Байкал, вместе с добытой потом и кровью пушниной, откуда им был заказан путь по железной дороге до самого Иркуцка. Осталось совсем немного: закончить один заказ для богатого китайского купца. Тарас крепко обхватил рукоять короткого охотничьего ножа и ловким движением перерезал яремную вену небольшой кабарги, туша которой была подвешена к могучей сосне. Струи крови потекли, заливая брусничник. С брюха обескровленного животного мужчина срезал мускусную железу и сложил ее в кожаный кошель. Затем быстрыми и точными движениями, он освежевал зверя и расчленил пригодные для пищи части.
– Окороком поужинаем, а седлом и всям остальным расплотимся завтра с лодочником, – мужчина вытер нож.
Остальные охотники кивнули.
Тарас был худым, но мускулистым и поджарым мужиком, возраст которого определить на вид было трудно. Светлые сальные волосы его свисали колтунами до самых плеч, лицо покрывала редкая растительность. Взгляд иссиня-серых глаз был холоден.
Костер потрескивал. Туман сгустился. Мужчины запекли мясо, обильно сдобрив его солью. Шкварчащие куски костровой передал всем остальным охотникам. Мужчины жадно вгрызались в горячее и истекающее жиром лакомство.
– Кости сохраним, передадим лодочнику ентому. Пусчай собаки грызуть.
– Чой ты печешься так об ентом лондочнике? – спросил приземистый бородатый мужичок, похожий на старичка-лесовичка.
– Мой рондственник он патамушта. Хаживали мы с ним по Вилюю не раз. Пушнину он как и мы добывал, когда моложее был.
– Коль ронственник, так бы сразу и сказал…
Вдруг из-за дальнего распадка послышался заунывный вой.
– У-у волчары проклятыя! – выругался один из охотников.
Мужики схватились за ружья, из костра подпалили факела.
– До нас не дойдуть, так и знайте. Костра убоються! – сказал другой.
– А коль стая? Голодному зверюге да при стае все нипочем. Тем паче при таком тумане они и костерка-то не спугаютса!
– Дедку мойого на Томи так и пригрызли! У тумане! – сказал лесовичок.
– Спокойно, – сплюнул Тарас, – как волчары