Силе, наполнявшей блаженные воды.
Лишь шепот порой выживал в Океане, по непонятной прихоти магического ветра, носился над волнами голой Силы, он увлекал опасными мечтами, точно болотный огонек, верный спутник ночной охоты.
…Я не позволю вам умереть…
…Отныне и навеки…
…Кровь станет общей кровью, судьба – общей судьбой, и плоть коснется плоти в назначенный срок. Тому, кто придет, нужен будет помощник, и да сбудется предначертанное звездами…
Летит шепот, стелется над водой едва заметной дымкой, паром воспоминаний. Туман встает, Сильный, впору заблудиться, заплутать, запутаться…
Что начертали ему звезды, Княже? Ему ли?
Кто придет, Княже? Кто, нуждающийся в помощи?
И чья судьба станет общей, чья кровь перемешается?
Не расположен Океан к ответам, Он расположен только к Силе, первобытной, дикой Силе юного мира. Молчит Великий Князь, не откликается, молчит Сын Божий Каменщик, не снизойдя к призыву мага Камней. Странный шепот бередит отравленную душу, стылый шепот в тумане предчувствий:
– Отныне и навеки!
С грустным вздохом маг выбрался из Океана, возвращаясь в сумерки реальности. Тотчас, как по команде очнувшегося генерала, смачно забулькал котелок. Эрей сладко, до хруста потянулся и подскочил, снимая плюющегося разбойника с крюка. Истерро все так же витал мыслями в иных мирах и временах, застряв где-то на половине тома, и маг мимолетно удивился скорости, с какой монах глотал предложенное блюдо. Он заварил чай, не тот благостный душистый напиток, которым потчевал его Истерро в Храме, свой, особый сбор, пропитанный полынной терпкостью, маслами горной пихты и можжевельника, придавшими напитку заметную благородную горечь. Несколько кровавых капель сока клюквы, благой ягоды болот Инь-Чианя, собранной в беззвездную ночь, дополнили букет. И хотя себя маг часто баловал настоем мухомора, волчьей ягоды, а то и травами посильнее, на светлом друге решил их не испытывать, отложив эксперименты на потом.
Истерро с улыбкой оторвался от книги:
– Спасибо и на этом! – монах склонился в шутливом полупоклоне. – Надеюсь, вы хорошо отдохнули, друг мой.
– Неплохо, – согласился Эрей, отвечая намеком на улыбку.
– Вы странный человек, советник, – снова улыбнулся монах. – Скажи вы сразу, что устали и мечтаете нырнуть в Океан, разве я посмел бы вам помешать?
– Я не человек, – покачал головой Эрей Темный. – Я маг. Маг Камней. Рискнете попробовать?
Истерро осторожно взял чашу, долго принюхивался, потом глотнул, самую малость, каплю на язык, как если бы опробовал отраву с расчетом тотчас вычислить противоядие. Эрей вернулся в кресло и пригубил свою долю «ядовитого» настоя, не скрывая насмешки. Глас Рудознатца вспыхнул стыдливым румянцем, сделал отчаянный глоток и замер, прислушиваясь к ощущениям. Просмаковал и убежденно заявил:
– Недурно, возьми черти всех грешников мира! Вы обязательно напишите мне рецепт!
– Беседа