когда этот проклятый ветер дует со скоростью сто восемьдесят семь в час! Это уж чересчур!
Сколько?! Сто восемьдесят семь? Значит, ветер начал спадать!
Сперва Клейтон просто не поверил. Однако стрелка медленно, но верно ползла вниз. При ста шестидесяти в час танк перестал скакать и покорно остановился на якорной цепи. При ста пятидесяти ветер переменил направление – верный признак, что буря стихает.
Когда стрелка индикатора дошла до отметки сто сорок две мили в час, Клейтон позволил себе роскошь потерять сознание.
К вечеру за ним пришли карелланцы. Искусно маневрируя двумя огромными сухопутными кораблями, они подошли к Зверю, привязали к нему крепкие лианы – куда более прочные, чем стальные канаты, – и на буксире приволокли изувеченный танк обратно на станцию.
Они принесли Клейтона в приемник, а Неришев перетащил его в тишину и покой станции.
– Ни одна кость не сломана, только нескольких зубов не хватает, – сообщил ему Неришев. – Но на тебе живого места нет.
– Все-таки мы выстояли, – сказал Клейтон.
– Еле-еле. Защитная ограда вся разрушена. В станцию прямиком врезались два огромных валуна, она едва выдержала. Я проверил фундамент, ему тоже здорово досталось. Еще одна такая переделка – и мы…
– И мы опять как-нибудь да выстоим! Мы земляне, нас не так-то легко одолеть! Правда, за все восемь месяцев такого еще не бывало. Но еще четыре – и за нами придет корабль. Выше голову, Неришев! Идем!
– Куда!
– Хочу потолковать с этим чертовым Смаником.
Они вышли в приемник. Там было полным-полно карелланцев. Снаружи, с подветренной стороны станции, пришвартовалось несколько десятков сухопутных кораблей.
– Сманик! – окликнул Клейтон. – Что тут такое происходит?
– Летний праздник, – сказал Сманик. – Наш ежегодный великий праздник.
– Гм. А как насчет того ветра? Что ты теперь о нем думаешь?
– Я бы определил его как умеренный, – сказал Сманик. – Ничего опасного, но немного неприятно для прогулок под парусом.
– Вот как, неприятно! Надеюсь, впредь ты будешь предсказывать поточнее.
– Всегда угадывать погоду очень трудно, – возразил Сманик. – Мне очень жаль, что мой последний прогноз оказался неверным.
– Последний? Как так? Почему?
– Вот это, – продолжал Сманик и широко повел щупальцем вокруг, – весь мой народ, племя сиримаи. Мы отпраздновали Летний праздник. Теперь лето кончилось, и нам нужно уходить.
– Куда?
– В пещеры на дальнем западе. Отсюда на наших кораблях две недели ходу. Мы укроемся в пещерах и проживем там три месяца. Там мы будем в безопасности.
У Клейтона вдруг засосало под ложечкой.
– В безопасности от чего, Сманик?
– Я же сказал тебе. Лето кончилось. Теперь надо искать спасения от ветра, от сильных зимних бурь.
– Что такое? – спросил Неришев.
– Погоди минуту.
Мысли обгоняли одна другую.