они там зовутся, – факультет.
– И вообще, собирай наши монатки, мы переезжаем в Гавану. Дедушка купил нам там квартиру из пяти комнат.
– Хотя нет, ничего не бери. Всё там купим новое. А наше всё, просто раздай нашим друзьям и трактор свой тоже. Ну, или назад его в МТС отдай. Денег у нас теперь много, говорила и говорила его Мария, рассказывая сказочные новости, одна лучше другой.
И в конце, окончательно его удивила, сказав:
– Я, на счёт отца-героя, для наших дочурок, не шутила. Так что, как всё тут закончим и переедем в Гавану, ищи своего Михалыча и просись к ним в отряд.
Сборы были не долгими. Раздавать нажитое было делом быстрым, но тяжелым морально. Ведь каждый песо, а затем копейка, были на счету в семье Хорхе и Марии, и давались им непросто.
С трактором получилась история. За него Хорхе отвалили аж восемьсот рублей. Именно столько он за него уже внёс. И всё ему вернули, за вычетом процентов по лизингу, около ста рублей.
С трактором особенно тяжело было ему расставаться. И хоть это не живой конь, например, которые ещё вовсю используют в колхозах, тьфу, в фермерских хозяйствах, а стальной, но чувства вызывает, как живой.
Хорхе не был писателем и не знал, что все его переживания тянут, как минимум на рассказ, под названием «Прощание кубинца со стальным конём».
Хотя, нельзя назвать Хорхе совсем уж далёким от литературы человеком. Наоборот, его, ещё младенцем, качал на руках величайший американский и мировой писатель современности, тогда ещё «живой классик». А дедушка Хорхе, был прообразом некоторых персонажей этого, всегда грустного, бородача с трубкой или сигарой. Весёлым тот становился рядом с хорошенькой сеньоритой или после стаканчика Кубинского Рома. Хорхе, конечно, этого помнить не мог. Но это помнил его погибший отец и ныне уже покойный дедушка. И они рассказывали это заезжим туристам, а Хорхе всегда сидел рядом и внимательно слушал. Потом отец или дедушка показывали на него пальцем и многозначительно молчали. После этого туристы странно оживлялись и начинали с ним фотографироваться, а дедушка или папа брали с них за каждый снимок по одному их вонючему доллару, тьфу.
Ещё печальнее Хорхе сделалось, когда ещё при нём, с его «стального друга» стали скручивать «пускач» и топливный насос. Это вызвало у него ассоциацию, как на бойне, с ещё живой лошади, снимают уздечку, а затем сдирают подковы. Было желание вернуть им деньги и сберечь своего «трудового побратима» от такого вандализма или, как он тут услышал слово «каннибализировать». То есть разобрать на запчасти. Но слово, как раз точно передавало суть, «убийство себеподобного с последующим поеданием». Фррр, Хорхе аж передёрнуло от этой воображаемой картины. Но ничего сделать и помочь «другу» он уже не мог. Его ждала совсем другая жизнь.
К вечеру, добираясь «на перекладных», они были уже в Гаване, в районе Порта. От туда, решили отправиться в их новую квартиру, в новом районе Столицы, Кубинского Региона Мирового Союза. А уже завтра, они отправятся на знакомство Хорхе и дочек с дедушкой Марии.
Везде в Гаване висели красные