цесаревича? Ну не знаю…
Самарин наморщил брови и вопросительно посмотрел на жену.
– Что я получу, если соглашусь? – рассмеялась она. – Если хочешь, я даже могу учить эту маленькую негодницу.
– Что только захочешь, – галантно заявил он, целуя жену в колено.
Анна кинула на него невинный взгляд из-под опущенных ресниц.
– Правда?
– Что ты придумаешь в этот раз? – смиренно спросил он. – И сколько мне это будет стоить? Мне построить еще одну школу для крестьянских детей? А может, молочную ферму? Представь себе все эти соски? Как начнут меня благодарить…
Графиня Самарина уперлась в грудь мужа ногами и резким движением столкнула его с кровати.
– Я тебе дам соски! – зловеще произнесла она. – Даже не думай! И не забывай, что у меня есть при себе сальвавирго.
– Это весомый аргумент, – произнес генерал, поднимаясь с пола. – Обещаю, что даже не посмотрю ни на одну доярку, пока у тебя при себе нож. Ну так что?
– Не хочешь устроить небольшие состязания?
– Конные?
– Ну не на собачьих упряжках, не то время года.
– И как ты себе это представляешь?
– Я чувствую себя немного не по себе из-за всех этих провокаций на балу, – ответила она с невинной улыбкой. – Но, знаешь, не сильно, чуть-чуть…
– И что? Хочешь реабилитироваться?
– Что-то в этом роде. Мы могли бы утром посоревноваться, я взяла бы Арабеллу, а ты – Баярда.
– И что дальше?
– Ты дашь мне три минуты форы и поскачешь за мной. Дистанция от дворцовых ворот до винокурни.
– Это десять верст, а утром у леса туман. Это опасно. Может, в полдень.
– Никаких в полдень! И не преувеличивай, мы знаем эту дорогу как свои пять пальцев.
Самарин неохотно согласился, тропа до винокурни была их любимой прогулочной трассой, и они пользовались ею в любое время суток.
– Ладно.
– Проигравший станет рабом победителя на полчаса.
– На час, – сразу же согласился генерал.
– Согласна! Но ты должен быть в парадном мундире и с саблей.
– Это нечестно! Мундир неудобный, а дополнительное снаряжение будет утяжелять лошадь.
– Боишься проиграть девушке? – провокационно спросила она.
Офицер выругался и попытался обнять жену, но Анна увернулась.
– Значит, да? Ты согласен на мои условия?
– Ладно! – буркнул он. – А сейчас ты поможешь мне уснуть, развратница!
– Что только прикажет мой господин, – прошептала Анна, имитируя говор крестьянки из ближайшей деревни.
Самарин одним движением стянул ночную рубашку с жены. В этот раз Анна не только не защищалась, но и сама прижалась к мужу, и генерал сразу же забыл об усталости.
Самарин поправил саблю и со вздохом засунул в кобуру «наган», и это все под насмешливым взглядом жены. Офицерская честь требовала не упустить ни одного элемента экипировки: если парадный мундир, то парадный мундир.
– Все? – спросила с улыбкой Анна.
Сама