торговцев и мореплавателей. И к чему это привело? Множество бунтов, пролитой крови невинных людей, тех, кто принял изменения и не боялся двигаться вперед. Я понимаю, что ожидает нас, и готов пожертвовать теми, кто покинет нас и переметнется к Флеймам, если такова цена защиты моих владений.
Дейяру Глейгрим слова сына не убедили.
– Ты безумен! Раял, мертвые ходят по замку и по городу. Они теперь стоят на страже у дверей твоих покоев, они стоят в карауле в башнях, они прислуживают лекарям и Гроссмейстеру. Ты отправляешь их в город за покупками. Мертвецов становится слишком много, и ты должен прекратить это сейчас же!
– Я не прекращу, матушка. Мои люди – шанс для нас всех. Надеюсь, со временем народ привыкнет к ним. И моя семья тоже.
– К такому невозможно привыкнуть!
– Что ж, очень жаль. Быть может, в таком случае нас постигнет судьба Первого Глейгрима.
– О чем ты?
– Матушка, вы должны помнить легенды о Первом из нашей Династии. Проклятом короле, чей покой охраняли мертвые.
– Все нормальные люди сбежали от него, и он лишился ума в одиночестве!
– Меня не пугает одиночество. Признаюсь, я бы не желал терять народ, еще более я не желаю терять мою семью, однако я верю, что этот дар – наследие Проклятого короля – спасет множество жизней и поможет восстановить наш быт по завершении войны. Если же люди боятся и решат сбежать, я не стану их неволить и убеждать повременить. Мои новые слуги не предают и не устают. Они не способны продумать нападение, как командующие и рыцари, но того и не требуется. Все, кого они отправят в иной мир, присоединятся к их строю, и, таким образом, нам не придется видеть смерти наших близких. Нам более не потребуются жертвы для победы. Враги будут терять своих подданных, а мы своих – нет.
– Смерть Мекула повлияла на тебя, Раял? Ох, мой мальчик. – Леди обняла сына.
Лорд Глейгрим понял, что ни почитать, ни поесть, ни отдохнуть немного ему не позволят, лишь стоило леди Дейяре войти в Малый зал.
Наследник рода не стремился проявлять нежность, совершенно не планировал на тот день объятий и не думал переводить разговор на личные переживания.
– А ну встань, болван! Я же хочу тебя обнять и пожалеть.
– Мне бы не хотелось сейчас… Матушка! – Леди обняла наследника, как только тот поднялся. – Я не испытываю потребности в объятиях и тем более в жалости. Но мне приятно, что вы волнуетесь за меня.
– Не понимаю, и как ты находишь себе друзей при таком скверном поведении?
– Они сами меня находят, даже если я не прошу об этом.
– Мекул был твоим близким другом. Ты решился на это безумство из-за его смерти? Хочешь вернуть его? Я не могу понять, не могу принять, как подобное возможно. Я не верила тебе, когда ты только заговорил об этом, но теперь, когда я увидела своими глазами, мне тоже стало страшно. Я боюсь, что твои мертвые набросятся на тебя, Хагса, когда он вернется домой, на меня или на Гартон или на ваше дитя. И наши люди, все, что живут здесь, и в городе, и за его пределами,