про второй заряд? – удивленно спросил генерал, а потом как-то опасливо посмотрел себе под ноги.
– Про то, что такая угроза есть, – нет, не лгал. Действительно, надо проверить. А вы пока решите с его императорским величеством, что делать будем. Мост за день, да и за два не восстановить. Предлагаю, как только из погони вернется хорунжий Селивёрстов, отправить его в Клин к генералу Мейендорфу. Пускай
Александр Егорович прибудет сюда с полусотней конвойцев и тремя каретами. Доставим императора с членами семьи в Клин, а из Москвы запросим поезд генерал-губернатора.
Ширинкин задумался, а потом вынес свой вердикт:
– Так и поступим. А на чем хорунжий доберется до города?
– Евгений Никифорович, здесь до вокзала семь верст. Для Романа Петровича и инструкторов это меньше часа бега. Одного-то я его не отправлю. Тем более, Александр Егорович хорунжего и братов прекрасно знает.
– Это точно. Их казаки-кубанцы, да и терцы после совместных тренировок черной смертью прозвали. И сильно зауважали. Жалко, в свое время Головачёв и Сердюк, вернувшись с Дальнего Востока, не смогли организовать такие тренировки. В общем, действуйте, а я пошел с его императорским величеством вопрос о дальнейшем движении в Москву согласовывать. Селивёрстова перед тем, как в Клин отправить, мне на инструктаж представьте.
– Слушаюсь, ваше превосходительство.
Про черную смерть и черную форму… Когда встал вопрос о том, что будут носить военнослужащие и гражданские чины Аналитического центра, немного решил похулиганить. С учетом того, что столичная полиция носила форму черного цвета, решил остановиться на таком же, но вот фасон несколько изменить. Модернизировать, так сказать.
И теперь мои головорезы-курсанты, браты-инструкторы, офицеры, как и я, щеголяли в форме корниловского ударного полка из будущего моего мира, только у офицеров погоны были серебристого цвета с белыми просветами, у рядового и унтер-уряднического состава черного с серебристым кантом и лычками. На погонах – наложенные друг на друга буквы «А» и «Ц». Фуражки полностью черного цвета с белым кантом, с установленными кокардами на околыше и серебристой Адамовой головой на высокой тулье и на эмблеме Аналитического центра на левом рукаве мундира.
Эмблему и Адамову голову, да и всю форму нарисовал по моему заказу наш художник-криминалист Куликов Иван Семёнович. Очень стильно получилось. Ко всему этому великолепию черные брюки, хромовые сапоги, кожаная портупея с двумя галунными плечевыми ремнями из темной кожи и с серебристой пряжкой.
Форма для гражданских лиц пока разрабатывалась, но я прикидывал что-то типа черного мундира с белой рубашкой и галстуком. Да и парадную форму для офицеров как-то так же представлял. Но это было не к спеху. Других забот был полон рот.
Где-то через час, когда Лис после инструктажа у императора и Ширинкина убыл с верительными письмами-приказами к Мейендорфу, я докладывал Николаю первичные результаты расследования. Кроме императора в купе присутствовали генерал Ширинкин и муж Ксении великий