я полагал своей.
Кованный лев на чугунных воротах,
Золототканые шапки церквей,
Мрамором связанное пространство,
Летнего неба серебряный дым,
Всё, что себе я присваивал страстно
Будучи молодым.
Всё, что щекочет усталые нервы,
Всё, что с младенчества взглядом впитал
Таинством первым, любовию первой,
Неистребимый даёт капитал.
Вот изначальное виденье мира,
Где уживаются ночью и днём
Бедный уклад коммунальной квартиры
И янтари куполов за окном.
Старых дворцов ежедневное чудо,
Вязкая от отражений вода.
Брошенным буду, безденежным буду, –
Нищим не буду уже никогда.
«Глаза закрываю и вижу…»
Глаза закрываю и вижу:
Во мраке невидимых вод,
Как прежде, подвижный в подвижном,
Подводный кораблик плывёт.
Он будит, светящийся атом,
Глубин непрозрачный покой.
И я там когда-то, и я там
К стеклу прижимался щекой.
Меж скал ноздреватой породы
Придонное время текло.
Смотрела чужая природа
На нас через это стекло.
Там в облаке взвешенной пыли
Крутой кипяток закипал,
Лиловые гейзеры били,
Неся растворённый металл.
В расплавленном этом металле,
Где красная встала трава,
Коричневой серой питались
Таинственные существа.
Пьянея от этих открытий,
Поднявшись, мы пили вино,
Чтоб было число наших всплытий
Числу погружений равно.
И в медленном солнечном дыме,
Над тёмной вися глубиной,
Мы делались сами иными,
Соседствуя с жизнью иной.
Остров Израиль
Эта трещина тянется мимо вершины Хермона,
Через воды Кинерета, вдоль Иордана-реки,
Где в невидимых недрах расплавы теснятся и стонут,
Рассекая насквозь неуклюжие материки.
Через Негев безводный, к расселине Красного моря,
Мимо пыльных руин, под которыми спят праотцы,
Через Мёртвое море, где дремлют Содом и Гоморра,
Словно в банке стеклянной солёные огурцы.
Там лиловые скалы цепляются зубчатым краем,
Между древних гробниц проводя ножевую черту.
В Мировой океан отправляется остров Израиль,
Покидая навек Аравийскую микроплиту.
От пустынь азиатских – к туманам желанной Европы,
От судьбы своей горькой – к неведомой жизни иной,
Устремляется он. Бедуинов песчаные тропы
Оборвутся внезапно над тёмной крутою волной.
Капитан Моисей уведёт свой народ, неприкаян,
По поверхности зыбкой, от белых барашков седой.
Через этот пролив не достанет булыжником Каин,
Фараоново войско не справится с этой водой.
Городам его светлым грозить перестанет осада,
И над