музее… – Оксана Петровна на секунду задумалась, внутренне собралась и уже более спокойно спросила: – Кто же и зачем мог это сделать, товарищ Сухоцвет?
– Ну, вот мы с вами, Оксана Петровна, и должны в этом как можно быстрее разобраться и выяснить, кто напал на сторожа и зачем похитили картину.
Следователь сделал паузу и внимательно посмотрел на реакцию директора музея.
– Как похитили? Какую картину похитили? – слегка запинаясь, еле слышно, почти шепотом произнесла Оксана Петровна, снова прижав руку к груди и сделав при этом непроизвольный глубокий вдох.
Сухоцвет, словно удав, не мигая наблюдал за реакцией женщины. И, не дав ей опомниться, спросил:
– Простите, Оксана Петровна, если я не ошибаюсь, в начале разговора вы сказали, что вы в курсе произошедшего. А теперь вроде как удивлены. И судя по вашей реакции, удивлены довольно сильно. Как это понять?
Оксана Петровна кончиками пальцев дотронулась до висков и, закрыв глаза, чуть слышно произнесла:
– Простите… Подождите… дайте прийти в себя…
Но Сухоцвет продолжал психологическую атаку, выполняя свои профессиональные обязанности:
– Я прекрасно понимаю ваше шоковое состояние, Оксана Петровна, но у нас очень мало времени, мы еще можем поймать преступника по горячим следам, мне нужно больше информации. Ответьте, пожалуйста, на мой вопрос.
Оксана Петровна открыла глаза и, продолжая держаться за виски, тихо сказала:
– Мне позвонил Савва Петрович. Он наш второй сторож.
– Так, – кивнул головой Сухоцвет, – продолжайте.
– И рассказал мне про нападение на Ивана Лукича. О картине он ничего не сказал, – при этих словах она машинально слева направо окинула взглядом зал, даже слегка заглянув за следователя, стоявшего спиной ко входу в зал. – А из какого зала пропала картина?
Сухоцвет не спешил с ответом, продолжая внимательно изучать реакцию Оксаны Петровны.
– Товарищ следователь, ответьте же, наконец! – взорвалась женщина.
– Из этого зала, из шестого, – закончил Сухоцвет свою театральную паузу. – Тут мы и нашли вашего сторожа.
Оксана Петровна еще раз оглядела слева направо зал. Все картины висели на своих местах. Вдруг она опустили взгляд, о чем-то задумалась, затем, медленно повернувшись назад, посмотрела на противоположную от главного входа стену и с ужасом увидела на ней пустую, как глазница черепа, раму картины. По периметру рамы виднелись остатки неаккуратно вырезанного холста.
– Боже! – растерянно признесла она.
– Какая картина здесь висела, Оксана Петровна? – спросил следователь, по-прежнему продолжая внимательно наблюдать за реакцией женщины.
– «Лиловый куб», – чуть слышно ответила заместитель директора музея, не отводя взгляда от пустой рамы.
– Тот самый? Знаменитый? – уточнил следователь.
– Тот самый, всемирно известный, художник-авангардист Валевич, –