машину. «Так, дядя Коля, аккуратнее!» – сделал он сам себе замечание. «Но вот как они проникли внутрь? – продолжил Сухоцвет свои рассуждения. – И двери, и окна находятся под сигнализацией. Сигнала тревоги на пульт не приходило. Во вневедомственную я сам звонил, проверял. Так, вызвал нас второй охранник, он и снял здание с сигнализации, когда приехал наряд ППС, назвал пароль и фамилию. Интересная петрушка получается. Ладно, надо завтра… – не отрывая левую руку от руля, он бросил взгляд на часы и улыбнулся, – уже сегодня посмотреть отчеты криминалистов. Преступление по своему характеру дерзкое и беспрецедентное – кража из Третьяковской галереи с одновременным покушением на убийство! Но есть одно „но“ – картина хоть и известная, но довольно специфическая – авангард. Я, конечно, не искусствовед, но думаю, что кому попало такую картину не продашь. А ведь вор или воры, коль они так легко проникли внутрь и наверняка имели такой же надежный путь отхода, могли бы взять картину и посерьезнее, которая стоит совершенно других денег. Взяли второпях, что попало? Это вряд ли… Ограбление было хорошо подготовлено, это факт! В Третьяковку просто так не залезешь, это тебе не деревенский краеведческий музей. Вероятность проникновения минимальная, а риск при этом максимальный. Нужен очень серьезный повод. Если бы похитили, ну, там, Репина, Васнецова, кто там еще есть, Врубеля, это я еще могу понять, а тут мазня лиловая, – Сухоцвет хмыкнул. – Я вообще никогда не понимал, кто эту картину к шедеврам отнес. И кому она могла понадобиться? – рассуждал он. – Да, ребус. И ребус этот решать мне. А еще… – следователь посмотрел на часы, – через несколько часов к генералу с докладом о ЧП всесоюзного масштаба – ограблении Третьяковки. Интересно, в ЦК уже в курсе? Да, твою… – Сухоцвет выругался, – денек, похоже, будет не из легких», – следователь притормозил на перекрестке.
Небо над Москвой уже стало понемногу светлеть.
– Домой уже нет смысла ехать, – произнес он вслух, с пробуксовкой развернул машину и поехал в сторону Петровки.
– Ребусы, ребусы, – продолжал он свой монолог вслух, – что-то здесь не вяжется, не стыкуется. Явно работали профессионалы, но что-то здесь не так. Не стал бы профессиональный вор рисковать из-за такой вот картины… – он опять призадумался, – только если это не заказ. Но кому нужно заказывать кражу подобной картины? Сумасшедшему? У сумасшедших нет таких денег, чтобы нанять профессионального вора обокрасть Третьяковку. У серьезных коллекционеров такие деньги, конечно, найдутся, но они – не сумасшедшие, ведь информация о владении таким полотном быстро выйдет наружу. Коллекционеру-иностранцу? Наследникам Валевича? Чушь и бред, дядя Коля!
За этими размышлениями Сухоцвет не заметил, как подъехал к Управлению уголовного розыска на Петровку, 38. Он посмотрел на часы. «Даже еще успею часик вздремнуть», – подумал он, припарковал машину и, показав дежурному удостоверение, поднялся к себе в кабинет и устроился на диване.
Сухоцвет попытался уснуть,