выгибаясь так, что голова её ложится на землю. Смуглые руки начинают свой танец, похожий на сакральную речь. Переплетения сменяют изгибы, повороты становятся знаками. Молчат золотые колокольчики, теперь лишь руки говорят с Богиней. Все, кто смотрит сейчас на Айю, читают каждое слово, сложенное её руками. Это триста священных имён Инанны, произнесённые в танце. Наконец, ритм замедляется, становится тише, Айя, не останавливаясь в своём разговоре, начинает подниматься и… превращается в живую Инанну, всецелую в своей Сути. Она застывает, вновь открывая ладони небу, и вместе с нею, распахнув глаза, замирают все, причастные к ритуалу.
Я ступаю по небесам, и дождь проливается на землю;
Я ступаю по земле, и травы и злаки пышно растут;
Я вхожу в твой дом и дети рождаются в любви…
Двое мужчин, один – худой и в лохмотьях, другой – тонкий, похожий на молодого ирбиса, наблюдали с отрога горной гряды за вечерним Уруком. И где-то там, на дальней окраине, широким столбом стояло бело-голубое зарево. Луч света прочно соединял небо и землю. У обоих замерло дыхание, а глаза не отрывались от далёкого сияния. Что-то вдруг схлопнулось в груди у Бена, и он с коротким стоном закрыл глаза. В поле внутреннего взора сияла, словно звезда, улыбающаяся Сурия.
Глава 4. В доме Инанны
Праздник остался позади, а жизнь Сурии переменилась. Она всё так же встречала Великое Солнце, но теперь по утрам поднималась на плоское место на крыше храма. Там, на востоке, первые Его лучи касались Ларсы и родного дома, и Сурия вглядывалась в далёкие места, сердцем узнавая их. Ладонями, поднятыми навстречу Солнцу, передавала она свои приветствия всем, кого оставила, и спускалась в Дом, для которого стала тонким проводником.
Пространство храма удивляло её всегда. Она никак не могла понять, как он может быть изнутри больше, чем снаружи. Да, он огромен, и однажды она даже подсчитала свои шаги, когда решила обойти его вокруг. Их получилось больше тысячи. Но, входя вовнутрь, она ощущала высокую пустоту вокруг, как будто и не было никакой крыши. Ничто не ограничивало её голову и её сознание. Не раз она ловила ощущение, словно кто-то взял её за волосы и поднимает вверх. Она даже не однажды выходила проверить, на месте ли купол, не поднялся ли он вверх каким-нибудь неведомым образом.
Она как-то рассказала об этом впечатлении Айе, и та развеяла её сомнения, а заодно поделилась редкостным знанием:
– Всё, что есть в пространстве – Хаос и Гармония. Третьего не бывает. Там, за стенами Ха-Йанны царит Хаос, но здесь – пространство Гармонии. Твои ощущения – это и есть отклики на Великое Подобие такого большого Дома и таких маленьких частиц Гармонии, из которых он построен. Эти маленькие частицы всегда красивы, сами по себе. Их суть – красота. Представь, ты смотришь на что-то, что кажется тебе прекрасным. Оно прекрасно само по себе, потому что так оно есть. А потом ты видишь