паспорта гражданина Эстонии, ни четырехствольного гранатомета, ни даже такого же магазина. Капитан-лейтенант перевел тормозящий взгляд на первый и только теперь обратил внимание на то, что тот изгваздан кровью. Это было плохо: может попасть в механику. Выбрав чистый участок на форме лежащего у его ног мертвеца, он равнодушно и тщательно вытер магазин о ткань. И вот от этого очнулся окончательно.
– Эй… Эй!!
Он поднял голову на женщину и не сразу сообразил, где он и что происходит. Совпадение было пронзительным – очнуться тогда и очнуться сейчас. Заснул он, что ли? Понятно, что в этом не было бы ничего удивительного, но…
– Что? – хриплым голосом переспросил капитан-лейтенант.
– Мальчик очнулся.
Было глупо переспрашивать, какой, он просто посмотрел по очереди на обоих. Да, один очнулся, открыл глаза. Мыслей в них пока не было, но лиха беда начало.
– Хорошо, – прокомментировал моряк, понял, что сказал глупость, и замолчал снова. Женщина, впрочем, не обратила на него внимания, пошла и быстро вернулась с очередным стаканчиком с водой. Смешной был стаканчик: из тонкого стекла, с яркой переводной картинкой в виде герба какого-то города: стоящего на задних лапах медведя. То ли Берлин, то ли Владимир.
– Слышишь меня? – негромко спросила женщина лежащего без движения парня.
– Да… – неожиданно ответил тот и тут же начал давиться воздухом, закатывая глаза. Женщина подхватила его свободной рукой, отведя вторую, со стаканом, далеко в сторону. Капитан-лейтенант сообразил помочь, и это сработало: приподняв верхнюю половину тела контуженого курсанта, они помогли ему прокашляться. Попив, тот сплюнул почти сплошной грязью и попросил еще воды. Оживал он все больше. Сможет ли он двигаться через час? Когда начнется настоящий рассвет, а лучше и до него, надо будет что-то решать с дальнейшими действиями. Пока офицер откладывал это «на потом», но с тоской чувствовал, что тянуть дальше было уже невозможно. Надо было делать хоть что-то.
Курсант снова попил и снова выплюнул все прямо себе на грудь, прочищая горло. Его лицо чуть потеряло исходный белый оттенок, но это могло и показаться. В блюдце с дерганьем и треском догорал фитиль еще одной свечи.
– Как тебя зовут? – спросила женщина мягким голосом, погладив парня по грязной щеке.
Капитан-лейтенант моргнул, снова ощущая себя тупым. За все это время он не догадался спросить ее о том же самом либо представиться сам.
– Дима…
– Меня Антон.
Женщина обернулась к нему от курсанта на секунду, кивнула.
– Меня Женя. Евгения. Владимировна.
Капитан-лейтенант сморщил нос, чтобы только не улыбнуться. Педагог – это диагноз. Как она сказала, «русского языка в колледже»? Женя, надо же…
– Дима, ты помнишь, как тебя… Это…
Тот молчал довольно долго.
– Плохо помню, – признался наконец он тем же хриплым, не подходящим его совсем молодому лицу