в любви.
Тот немедленно и с подчёркнутой любезностью сменил тему:
– Ах, простите, ярла! Я непростительно много болтаю, совсем не думая о том, что вы устали с дороги, – на его лице появилось искреннее огорчение. Мне даже стало жаль его и стыдно за свою бесцеремонность. Всё-таки придворный этикет не тот предмет, который можно освоить с наскока и по наитию.
Обернувшись, чтобы извиниться за недостаточный интерес к его, несомненно увлекательному рассказу, я заметила, что Оскар метнул быстрый взгляд в парк, туда, где за раскидистыми многовековыми елями разветвлялись ухоженные тропинки, ведущие в центр парка.
Значит, всё-таки не зря я всё время чувствовала на себе чужие взгляды! Кажущаяся умиротворённость окружающей природы оказалась не более чем завуалированным обманом.
– Пойдёмте, ярла, – затараторил распорядитель, заметив мою ухмылку. – Вы совсем замёрзните, и я себе этого не прощу! Мне надо вам так много объяснить. Правила и порядок отбора строго регламентированы…
После этих слов Оскар чуть ли не потащил меня ко входу в замок и больше не давал мне вставить ни слова, вероятно, опасаясь неудобных вопросов.
Двор замка был чистым и ухоженным. Внутри сновали слуги, в основном те, кто работал на кухне и отвечал за уборку. Завидев Оскара каждый из них, как бы он ни спешил, кланялся, если речь шла о мужчинах, или делал книксен, если навстречу попадались горничные.
Никакой грязи или неопрятности, слуги были настолько вышколены, будто находились под заклинанием покорности. Матушка при всей её домовитости так и не смогла добиться от наших подобной слаженности действий.
Наконец мы очутились в просторном холле. Ковровая дорожка насыщенно-голубого цвета начиналась от порога и покрывала центр ступеней широкой лестницы, ведущей на второй этаж.
Центральная люстра, висевшая под высоким потолком, была хоть и красива, но слишком мала для такого холла, и всё же он освещался достаточно, чтобы рассмотреть лица выстроившихся в ряд горничных.
Все, как одна, молодые, одетые в светло-голубую форму с накрахмаленным передником они походили на воспитанниц пансиона, а не на служанок. Глаза опущены в пол, лица спокойные, ни один мускул не дрогнет. Вышколенные – самое правильное слово. Как же экономки замка добиваются подобного?
Оскар подождал, пока я рассмотрела убранство холла, остановившись на срезанных лилиях роскошно-желтого цвета, красующихся в белоснежных вазонах, и представил меня горничным.
Как по команде они подняли глаза, только для того чтобы на мгновенье запечатлеть меня, но тут же стыдливо опустили головы и присели в легком поклоне.
– Добро пожаловать в Драгский замок, ярла Хильда, – произнесли девушки хором.
– У нас действует негласное правило: каждой невесте мы даём по одной служанке, кроме той, которую она привезла с собой, – с достоинством начал Оскар. Его лицо лоснилось от пота, и, достав надушенный терпкими благовониями платок, распорядитель промокнул лоб. – Но