мелочам, но всё в рамках. На него уповали. Он же не конторский. Уступать даже по мелочам не хотелось и сейчас не хочется. Тут по справедливости не восьмичасовой рабочий день надо, а шести. Бывало в шахте стоишь, а вода и сверху и с боков и внизу, водоотводы не справляются воду отводить. А кругом вечная мерзлота. А нас упрекают, что мы в деньгах много требуем.
– Сколько получают рабочие? – спросил Керенский.
– Бывает, что до 45 доходит, а уж 38 рублей уж точно получается.
– Это в два раза больше, чем в России.
– Да ты тут поработай, господин хороший, постой по колено в холодной воде 12 часов, а потом сравнивай.
– А пропиваешь ты сколь? – сказала Стеша.
– Так если «хлебного вина» не пить, совсем окочуришься.
– Кто попрекает вас деньгами? – спросил Керенский.
– Горный департамент. Хорошо там в Питере рассуждать, а ты здесь поработай, – с обидой сказал Яков.
– А что администрация? Ждала прибытия Тульчинского?
– Как же ждала! Или иди работай или пошёл вон с бабой и с детьми на мороз. И не заплатят ни копейки.
– Продукты продавать отказывались, – пожаловалась Степанида.
– Телеграмму в департамент отбили, мол, увольняйте, ладно, но до железной дороги довезите и зарплату до сентября выплатите. Не мы ж договора нарушаем, а «Лензото».
– И что?
– Ничего. Департамент прислал администрации телеграмму о невозможности допустить выселение рабочих, только разве что в целях пресечения беспорядков. А администрация нас арестовывать начала в целях пресечения беспорядков.
– А вы молчали?
– Ага, как же, молчали. Выручали своих, не без этого. А они жандармов и солдат стали стягивать. Ага. Мы на нарах лежим в казармах, а нас как медведей обкладывают.
На прииски прибыла Кириенская команда солдат под командованием штабс-капитана Санжаренко. И в этот же день горный исправник Галки решил выполнить постановление судьи и выселить пять семей рабочих Феодосиевского прииска, а также арестовать двенадцать рабочих, подозреваемых в агитации за забастовку. Недовольная толпа рабочих численностью около двух тысяч направилась к прииску Феодосиевский, где был Народный дом, к администрации с криками «Тогда арестуйте всех нас», «Это произвол!»
Санжаренко поставил свою команду солдат на железнодорожную насыпь, а сам направился к рабочим. Толпу удалось остановить. Начались переговоры. Судья и Теппан пытались доказать рабочим законность своих действий. Попытки не удавались.
На середине переговоров вдруг толпа рабочих легла на снег. Оказалось, что солдатам была дана команда и они взяли ружья на изготовку.
– Штабс-капитан, – закричал Теппан, – отмените свой приказ.
Приказ был отменён, рабочие поднялись.
– Неужели вы бы стали в нас стрелять? – спросили у солдат.
Ответа не последовало.
Вскоре пришла телеграмма от Иркутского губернатора, ранее извещённого о событии на прииски, с отменой решений судьи до особого распоряжение.
Рабочие вернулись