Тибольта. Два стражника замерли у входа. Гаррет мельком приметил, что еще двое расхаживали по залу, а значит, вооруженной охраны было больше четырех человек. Длинный стол ломился от яств и кувшинов с вином или элем. Гости веселились и пировали напропалую, а вот барон Тибольт отсутствовал.
Безусловно, гораздо проще было бы отравить его настойкой паслена, которая подействовала бы через пару дней. У Тибольта разболелась бы голова, он лег бы спать и наутро не проснулся бы. Чистая работа. Безупречная.
Но у Гаррета был иной приказ.
На пятом этаже было тихо. Из окон веяло запахом опиума. Наверное, именно здесь расположены покои Тибольта. Гаррет осторожно заглянул в окно и увидел двоих.
Посреди комнаты стоял воин в полном боевом облачении, но без маски. В кресле перед ним сидел человек в черном одеянии и лисьей маске со сверкающими желтыми глазами и остроконечными ушами. В руке он держал какой-то инструмент, напоминающий мастерок каменщика. Несомненно, это и был барон Тибольт.
Оба они рассматривали изваяние. Оно вовсе не походило на то, которое лепил в шатре сержант. Статуя в человеческий рост имела типично женские формы и с ног до головы была покрыта лазурными перьями сиалии; распростертые руки напоминали огромные крылья. Бессчетные драгоценные камни среди перьев посверкивали в пламени свечей.
– Мой господин, я принес пуговицы, – сказал воин.
Раймиер.
– Хорошо. Дай сюда! – Тибольт, не сводя глаз со статуи, повелительно протянул руку.
Раймиер отдал пуговицы, и Тибольт вдавил их в глазницы изваяния, на место сосков и пупка. Оставшиеся пуговицы он пристроил в пах статуи.
– Вот и все, – сказал Тибольт, отшвырнув мастерок. – Теперь должно хватить.
– Мой господин, позвольте удалиться, – сказал Раймиер. – Мне нужно подготовить людей. На рассвете мы выходим в лес зачищать силы противника.
– Ступай. И скажи остальным, что можно начинать.
Раймиер ушел, а Тибольт опустился на колени перед изваянием, спиной к окну, за которым пристроился Гаррет. Снизу доносились напевные звуки каких-то гимнов. За шумом гости не услышат, что происходит этажом выше. Гаррет невольно улыбнулся. Прекрасно.
Он по-кошачьи скользнул в приоткрытое окно и, прячась в сумраке, подобрался за спину Тибольта, который быстро и неразборчиво бормотал какую-то молитву.
Гаррет подхватил с пола мастерок.
Тибольт призывно воздел руки:
– О богиня лесов и небес, молю тебя о помощи. Яви врагов моих в свете дня, направь мечи моих гвардейцев, дабы они…
Гаррет стремительно зажал рот Тибольта ладонью, вонзил ему в горло мастерок, дождался, когда барон истечет кровью, и оттолкнул тело на пол.
Мастерок остался торчать в горле Тибольта. Гаррет вытер окровавленные руки о шелковое одеяние альмирского барона и ушел тем же путем, что и пришел.
Из города Гаррет выбрался задолго до рассвета. Он уверенно направился к городским воротам,