жизни не видел ничего подобного.
Радость оказалась быстротечной.
Дракон завертелся кругом и, махнув хвостом, как плетью, задел левую ногу Бершада. Удар подбросил драконьера в воздух и закружил, будто монетку. Бершад пролетел шагов пятнадцать, рухнул на землю и больше не двигался. Дракон лизнул поле и принюхался.
Джолан вгляделся в дракона: из единственного глаза ящера торчало древко копья с надетым на него белым булыжником, глубоко вонзившееся в глазницу.
– Не может быть… – прошептал Джолан.
– Много чего не может быть до тех пор, пока кто-то этого не сделает, – сказал Морган.
По морде и по шее дракона стекала густая оранжевая жижа. Ящер, ставший каким-то жалким, неуверенно отступил к логовищу, несколько раз споткнулся, а потом повалился наземь. И замер. На миг на поле воцарилась жуткая, призрачная тишина, а потом из чащи на севере донеслись веселые птичьи трели.
– Джолан! – гаркнул Морган. – Пойдем.
Стряхнув оцепенение, Джолан двинулся в поле вслед за целителем. Морган шел не торопясь – не хотел, чтобы учащенное сердцебиение стало помехой срочному хирургическому вмешательству, но Джолан бегом преодолел последние несколько шагов, чтобы разложить на траве ножи. Бершад лежал в беспамятстве, лишь под чешуйчатым доспехом мерно вздымалась и опадала грудь.
Жив.
– Левое бедро и ребра, – сказал Джолан, когда Морган присел на корточки рядом с ним.
Целитель схватил скальпель, быстро перерезал четыре ремня на доспехе Бершада, снял нагрудник и приподнял кольчужное полотно.
– Что видишь? – спросил он Джолана.
Джолан осмотрел рану – бедро и ребра драконьера опухли, на животе виднелись неглубокие порезы – там, где нагрудник вдавил кольчугу в кожу. На бедре зияла круглая рана – тонкий шип драконьего хвоста пронзил кольчугу, но, по счастью, не задел кости и артерии.
– Жить будет. Несколько сломанных ребер, хотя в целом грудная клетка не повреждена. Рана на бедре глубокая, но не опасная. Отделается хромотой.
Морган кивнул:
– Значит, тебе надо все обеззаразить, наложить швы и перебинтовать. А я осмотрю дракона, пока крестьяне до него не добрались.
Джолан приготовил целебную мазь для раны на бедре Бершада, смешав в стеклянном флаконе несколько разных трав и щепотку божьего мха, добытого Морганом из заброшенного драконьего логовища в Дайновой пуще. Божий мох обладал превосходными целительными свойствами, но считался весьма дорогостоящим снадобьем, и Морган наверняка строго распек бы Джолана, поскольку в котомке лекаря хранились как минимум три обеззараживающих средства подешевле. Однако же Джолан решил, что лучший драконьер Терры заслуживает наилучшего обращения. Он добавил во флакон немного дистиллированной воды и размешал, превращая смесь в мазь, а потом плеснул на рану Бершада картофельной водки из бурдюка.
Драконьер поморщился, но не очнулся.
Джолан отставил бурдюк в сторону, нанес мазь на рану и начал вдевать