площади булыжник в качестве оружия на все времена.
Сверкали софиты, зачитывались манифесты.
ГКЧП, устрашившись отступило, и стало Щастье.
Я был юн. Юн, юн, юн, юн, юн.
Позитив
Думал я, думал, и решил исправиться.
В моих записях слишком много негатива, какое-то брюзжание, просто паскудство.
Нельзя так.
И вот я переменился в положительную сторону.
Не так давно я расписывал наш парк, в котором, по моему мнению, все совершенно безнадежно по путинским временам. Тишь, гладь, дорожки, указатели.
И я ошибся.
Там выстроили умопомрачительный детский городок. Пошли с дочкой – она с ума там сошла.
Я сидел на скамеечке, мирно курил и радовался.
Честное слово, классный городок. Мне очень понравился.
Но: есть капля дегтя. Есть она.
Слева от меня сели мамы. Я уважаю эту категорию людей – совсем недавно моя жена такой же мамой была. Они лопались жвачкой. Пусть.
Но справа!
В нашем парке, как и во всяком порядочном парке, есть бездомные собаки.
И вот я гляжу, в обществе мам слева появляется одна собака, помоечный бобик. Спит.
Потом вторая.
Потом третья.
Я не верю своим глазам – через десять минут все общество мам оказывается окруженным бездомными псами. Они не лают, не заглядывают заискивающе в глаза, они просто спят.
А потом одна мама достает и начинает есть зубную пасту.
Ангел вострубил
Жена дает в школе какие-то странные уроки. В учебнике французского, например, есть задание: представить, будто ангел Рафаэля прилетел в Санкт-Петербург и написал дневник о своих впечатлениях.
Один – далеко не ангел, но с пятеркой по литературе – написал. Сперва, как и велели, по-французски; потом, когда ему вставили по самые помидоры, переписал те же мысли по-русски и не понимает, к чему претензии.
Ангел прилетел в отель, съел там супчик (sic!), испытал отвращение по поводу отсутствия соли в солонке, но присутствия ее в перечнице, отверстия которой были настолько забиты грязью, что ангел представил сотни рук, хватавших эту перечницу, и так далее. Вообще, в Санкт-Петербурге ангела поразило «смешение стилей и грязи». Но больше всего его потрясла Нева. Ангел ощутил, что в каждом горожанине есть своя маленькая частица Невы.
Филимонов
Близ Обводного канала стоит одноэтажный сортир. Его построили со сталинским размахом, с элементами – от рифмы никуда не деться – ампира. Но строение уже много лет как забросили и заколотили за естественной ненадобностью.
Я давно говорил, проезжая мимо: сделают Бар. И сделали. Да как назвали – «Рим»! Я уже писал о старом Риме и его обитателях. Но теперь, при взгляде на бедненькие среди слоновых колонн, бесполезно веселящиеся гирлянды, от вероятных посетителей становится зябко. Прежняя аура здания не изменилась ничуть. И лепка нависает, как встарь, покрывая и благословляя