Не менее сильно хотел он добраться и до старого волшебника.
Если бы у Зедда были еще сети, как та, что он отыскал в Башне, он бы все их напустил на Орден. Старик горестно вздохнул и покачал головой. Если бы они у него только были…
Джегань не знал, что у Зедда больше не осталось таких мощных заклинаний. А пока Джегань оставался в неведении и продолжал бояться, его страх помогал Зедду держать армию Имперского Ордена на расстоянии от Эйдиндрила и Башни Волшебников.
Во время атаки Джеганя, искусно одураченного Зеддом, дворцу Исповедниц был нанесен незначительный ущерб. Разрушения были не очень велики. Но старый волшебник решил, что повторение его трюка нанесет больший ущерб дворцу и, кроме того, они с Эди могут попасться в ловушку императора. Дворец можно будет починить. Зедд поклялся себе, что дворец будет восстановлен во всей своей красе и великолепии.
Огорченный нахлынувшими мыслями, старик сжал кулак. Как близко он был тогда к тому, чтобы сокрушить Джеганя! В конце концов, он нанес армии императора сильнейший удар.
Да, Зедд сломил бы Джеганя, если бы не та загадочная молодая женщина. Он потряс головой, вспоминая девушку, неподвластную магии. Раньше ему рассказывали о таких людях, но Первый волшебник не был уверен, что они действительно существуют. Смутные описания в древних книгах казались интересными, но отвлеченными рассуждениями. Увидеть такого человека воочию – совсем другое дело.
Поразительное зрелище! Эди была потрясена еще больше, чем он. Его подруга слепа, но с помощью дара видит лучше Зедда. Она не смогла увидеть девушку, встретившись с нею в коридорах дворца, но в каком-то смысле ее там и не было. Зедду, если бы он не был волшебником, она показалась бы просто красивой молодой женщиной, похожей на Даркена Рала. Ясно, что она сводная сестра Ричарда, фамильные черты ни с чем не спутаешь: поразительное сходство выдают отдельные черты лица, особенно глаза. Если бы только Зедд мог остановить девушку, убрать ее с дороги, убедить в том, что она совершает ужасную ошибку, оставаясь с Орденом, или если бы он мог убить ее, Джегань не избежал бы правосудия.
Зедд не тешил себя иллюзиями о том, что, расправившись с Джеганем, они покончат и с Имперским Орденом. Джегань всего лишь негодяй, который ведет других негодяев, слепо верящих в Орден. Ими движет слепая вера в то, что смерть – избавление от страданий этой жизни, слепая вера в то, что жизнь сама по себе не имеет никакой ценности и участь живых – обагрять собственной кровью чужие алтари.
Слепая вера ведет тех, кто неспособен подарить человечеству новые идеи и потому бесконечно зол на себя и бежит, как белка в колесе, в бесконечном поиске обманчивого добра, вечно оборачивающегося злом и требующего все новых жертв на алтарь своего могущества. И чем более абсурдны идеи, чем более слепа вера в Орден, тем больше надо жертв, чтобы продолжал существовать Орден, построивший храм своего бытия на останках тех жизней,