«отношениями» деваха подразумевала совместные посиделки с ним и другими коллегами в ближайшем к офису кафе во время обеденного перерыва. Дальше этого дело никак не шло. Девица пыталась его охмурить и так, и сяк, но парень оказался не дураком, сразу понял, что тут в нём в первую очередь видят кошелёк и держал её от себя на расстоянии.
– Всё было хорошо, пока не появилась ЭТА! Она влезла и всё испортила! Наверняка его к себе приворожила… да ни один нормальный мужик не позарится на это сало! – девушка запнулась, окидывая взглядом пышные формы гадалки, – Ой… то есть… я хотела сказать…
Тамара на её высказывание про «сало» и бровью не повела. Она увидела соперницу страждущей клиентки – пухлая блондинка с кудряшками волос возле ушей и ямочками на щеках. Васильковые глаза смотрели с нежностью и любовью на невзрачного блондина. Тот улыбался в ответ, его лицо светилось и становилось даже красивым. Они стояли в магазине, держались за руки, что-то тихо обсуждали и… выбирали детскую коляску?
Гадалка пристально посмотрела на посетительницу и резко спросила:
– Так чего же ты хочешь?
– Можете его отворожить от неё, и приворожить обратно ко мне? И ещё… – шёпотом с горящими глазами произнесла она, – Дайте мне что-нибудь такое, чтобы я ей в чай подлила, и она перестала быть беременной. Эта коза залетела, чтобы привязать его к себе! У них скоро свадьба!
Низость просьбы девицы огнём полоснула по старым ранам в душе Тамары, острой болью отдаваясь в сердце – токсичный брак с рано прервавшейся беременностью на фоне стресса. Врачи после этого пророчили ей возможность зачатия только с медицинской помощью.
– Вот дрянь… – перебарывая внутреннюю боль сквозь стиснутые зубы прошипела Тамара.
Девица радостно закивала, почти по-шакальи поддакивая:
– Угу-угу, припёрлась такая, змеюка змеюкой и прибрала к рукам чужое. Куда с такой рожей лезет, спрашивается? Пусть катится и ищет себе ровню! Дворника какого-нибудь, дура деревенская…
– Пошла вон! – зарычала Тамара, поднимаясь из-за стола.
Посетительница непонимающе вытаращилась и захлопала на неё опахалом наращенных ресниц.
– Сначала о Боге мне втирает, и тут же в крови детской измарать меня хочет! Душу невинную погубить моими руками решила?! Говоришь, любишь его? Деньги! Деньги его тебе глаза застлали! Только о них, о бумажках этих с ноликами думаешь! На всё готова! Чужие судьбы поломать, через людские жизни преступить, ради цацек сверкающих да барахла дорогого! Пошла вон, паскуда!
Деваха вскочила и как ошпаренная бросилась к выходу, спасаясь от разъярённой ведьмы.
– Ты за это ответишь! Я жаловаться буду! В прокуратуру! За мошенничество! Просто так я это не оставлю, тварь! – визжала она на бегу.
– Смотри, не расшибись по дороге, – прошипела ей вслед Тамара, и в тот же момент из подъезда раздался грохот от кубарем пересчитывающей ступени клиентки. Стоны и последующий неровный цокот каблучков,