и Моховая борода», просила у бабушки еще компота и сухарики, которые бабушка сама сушила из корок черного хлеба с солью, и усаживалась за чтение на покрытый пушистым леопардовым покрывалом диван. Ей было тепло и уютно, она любила этот дом, любила и скрип линолеума на кухне, и гвоздичный запах бабушкиных духов от покрывала, и даже лучи вечернего солнца, просвечивающие сквозь зубчатые просветы в кружевных занавесках.
Вечером приходила мать и забирала ее. Полина не любила уходить и часто просила остаться подольше. «У тебя что, своего дома нет?» – ворчала мать, волоча ее за собой. Во время многочисленных Полининых простуд бабушка приходила рано утром, отпускала мать на работу, доставала из сумки банку с супом и пирожки. «Теплые еще, только сначала первое поешь». Полина глотала горячий вкусный суп и физически чувствовала, как пропадает озноб и очищается заложенный нос. «Вот молодец, а теперь лекарствочко, ам! Открывай рот».
Деда сбила машина, когда он возвращался домой из поликлиники. Как ни орала мать, как ни грозилась засадить водителя, насмерть перепуганный мужик утверждал, что дед выскочил на переход на красный свет. Это было правдой: дед плохо видел и в тот день забыл дома очки. После его смерти бабушка резко сдала и целыми днями сидела в дедовом кресле перед выключенным телевизором. На брошенных на столе газетах, которые она любила читать, слоилась пыль. «Устала я, ласточка, – виновато шептала бабушка. – До магазина позавчера дошла, курочку купила, а сварить сил уж нет». Вечером приходила Полинина мать, распахивала настежь окна: «Мама, вы что же, совсем не проветриваете?», брезгливо нюхала и выбрасывала залежалую курицу в ведро и уводила Полину домой. После долгих обсуждений и споров было решено отправить бабушку к дяде Грише, папиному младшему брату, а квартиру сдать. Деньги обе семьи делили пополам.
Полина никому не признавалась в том, как она любила мечтать. Вернее, она просто бесцельно гуляла, в то время как в ее голове проплывали расплывчатые фантазии, перемешанные с эпизодами из прочитанных книг и просмотренных кино: средневековые замки, рыцари в сверкающих доспехах, царственные красавицы, эльфы и феи, огромные непроходимые леса, луга разноцветных благоуханных трав и сундуки, ломящиеся от драгоценностей.
После смерти дедушки и бабушкиного отъезда она часто уходила, забираясь подальше от дома. В центре их городка сохранилось несколько дореволюционных домов. Полине особенно нравился один: выцветше – желтый, с облупившейся лепниной, но сохранивший достоинство и несколько потрепанную элегантность. Она обычно садилась на оградку у газона и гадала, что за секреты скрываются за его большими мрачными окнами. Мысленно она уже сочинила целый роман про принцессу, которая томится в заточении у злых разбойников, и только добрый дракон может ее спасти. Принцесса обитала в маленькой башенке с флюгером, прилепившейся к углу дома, и Полина часами вглядывалась в ее крошечные окошки.
Она забредала на поле на окраине городка и подолгу гуляла там. По шоссе с ревом проносились машины и фуры, вдалеке