речь.
– Не знаю, с чего бы матери вздумалось возиться с тобой? – фыркнул Роберт. – На что вообще годен такой деревенский дурень? Разве только чистить мне сапоги.
Он отступил. Раздался стук кремня о кресало, и лицо лорда Роберта озарилось вспышкой. Он поставил зажженную свечу на пол:
– Вот что я тебе скажу, пока ты не научился лгать. – Он смотрел на меня поверх пляшущего пламени. – Так отец ничего не говорил о ней?
Я вспомнил все услышанное при въезде в Лондон, но, повинуясь внутреннему голосу, решил изобразить полное неведение.
– Если бы он что-то такое сказал, я не скрыл бы от вас, – опустив глаза, пробормотал я.
Он грубо расхохотался:
– Нет, ну каков скромник! А я и забыл, как ловко ты умел исчезать на заднем дворе и сидеть там тише воды ниже травы. Понимаю, почему матушка так настаивала на твоем приезде. Ты ведь и вправду тот, кого нет.
Его смех оборвался внезапно, как и начался.
– Да, – выдохнул Роберт, словно обращаясь к самому себе. – Оруженосец, которого нет. Великолепно.
Я стоял не двигаясь. Мне не нравилось выражение его лица – оно ясно говорило о зреющем в его голове злом умысле. Он развернулся на каблуках:
– Скажи-ка, а если бы я предложил тебе сегодня вечером выполнить для меня одно поручение? Наградой будет целое состояние.
Зловонный воздух, словно петлей, сдавливал мое горло.
– Так что же? – Роберт улыбался, слегка обнажая ряд безупречных зубов. – Неужели нечего сказать? Это тебе-то, такому проныре? Я предлагаю дело, которое изменит всю твою жизнь, даст тебе возможность покинуть службу и стать свободным человеком. Ты ведь об этом только и мечтаешь. Ты ведь не хочешь всю жизнь оставаться никем? Ты же у нас умненький найденыш. А что, ты наверняка и грамоте обучен – времени не терял с тем монахом, что нанял для тебя Шелтон. Держу пари, старый развратник, пока растлевал тебя, мог заодно и латынь втолковать. Ну, так я прав? Ты можешь читать и писать?
Я поднял на него взгляд и кивнул.
Его улыбка стала злорадной.
– Конечно, так я и думал. Я всегда знал, что ты не такой дурачок, каким хотел казаться. – Он заговорщицки понизил голос. – И мне известно, что наша гордячка Бесс будет сегодня здесь, хотя милорд, мой отец, и прикидывается, будто ничего не знает.
Я с трудом справился с нахлынувшим волнением. Значит, это правда. Елизавета Тюдор здесь, в Лондоне. И я был свидетелем ее въезда в столицу.
Роберт помрачнел. Затем заговорил, и в его голосе зазвучала неприкрытая ярость, словно я исчез и ему не было нужды подбирать слова:
– Отец обещал мне, что, когда настанет час, я не буду забыт. Он говорил, нет никого достойнее меня. Но теперь он как будто решил все почести отвалить Гилфорду, а меня заставить делать грязную работу. Господи боже, ведь я выполнял все его приказы; я даже женился на этой вялой овце Эми Робсарт. Ведь это он счел, что так будет лучше. Чего еще он от меня хочет? Когда же настанет мой черед получить заслуженное?
Прежде мне не приходилось