для того, чтобы облегчать человеку жизнь. Потом мы наломали еловых лап, постелили на них разное тряпье, чтобы так не кололись, прижались друг к другу, укрылись нижними юбками и уснули.
Вставать пришлось рано. Было ужасно холодно, но я с радостью ощутила, что мои силы восстанавливаются. Отлично. Пока мы можем остаться в лесу. Через несколько дней я сумею определить, где мы, подсчитаю коэффициенты в уравнении Легантра, которое описывает процесс перехода между мирами, начерчу треугольную звезду – и мы отправимся домой, чтобы круто намылить холку некоему Мэвису Клайтерону. У меня было ощущение, что этому конкретному элвару очень надоела его жизнь. А раз так – что же не помочь мужчине занять свое место на кладбище?
Я человек простой и добрый. Кто пришел к нам с мечом, того коленом по яйцам и мордой об стенку, чтобы не размахивал дурацкими железяками перед носом у ведьм. И их друзей.
Тёрн воспринял мое сообщение просто и спокойно. В лесу так в лесу. Особенно если я смогу создать кое-что из одежды, разумеется, только для меня, потому что он в одежде не нуждается, а это существо (презрительный взгляд в сторону Элиссианы) потерпит еще и не такие неудобства. Он может доставить ее домой целой и невредимой, но он вовсе не обязан ценой моих мучений заботиться о тех, кто чуть нас не угробил. И я вовсе не чувствовала желания его отговаривать или просто упрашивать пожалеть элварессу. Если ты достаточно взрослая, чтобы любить, так будь достаточно взрослой, чтобы принять все последствия своей любви и отвечать за свои поступки. И никак иначе. Не нравится? А жизнь вообще такая штука. Жестокая, и даже очень.
А самое жестокое в этой жизни – мои способности в создании одежды. Почему-то, сколько я ни считала и ни меняла коэффициенты, получалось только одно – семейные трусы гавайских расцветок. Яркие, красивые, а иногда и в попугаях.
Директор вернулся только через два дня. И все эти два дня я провела как на иголках. Хотя и не совсем. С одной стороны, Ёлка точно жива. Я попросила Канна погадать на ее носовом платке – и гадание дало положительный результат. Объект жив. Но где именно жив?! Вот в чем главный вопрос! И потом, жив – не значит цел, здоров и на свободе! А если сейчас в том мире, куда попала моя девочка, правят бал какие-нибудь негодяи?! А если ей при переносе оторвало руку или ногу?! А если, а если, а если… Все эти «а если» довели меня до истерики за рекордное время. А как иначе?! Ёлочка – моя внучка. И я за нее очень-очень волнуюсь.
Конечно, она там с этим милым молодым человеком, но Тёрн далеко не всемогущ. Да и нет приема против лома, если нет другого лома.
Лютик первым вернулся из Элвариона и рассказал мне в подробностях, что ворота были открыты не самой Ёлочкой, что моя девочка просто повернула чье-то чужое заклинание и что сплетено оно так хитро, что концов не найти. Особенно после Ёлочкиных дополнений. Лютик сообщил мне, что Виктор с группой таких же одержимых учеников остается в Элварионе, пытаясь распутать заклинание,