нет, – поджала губы жена и, подхватив принесенный пакет с провизией, отправилась на кухню.
– Неправда, есть толк! Правда, Светка? Это от других толку нет, а от нас толк есть, и мы хотим есть! Правда, Светка? Ну, говори – правда?
– Правда, правда! – звенел колокольчик детского смеха.
Мы с дочерью смеялись и дурачились, и нам было хорошо. Да разве бывают в жизни минуты лучше?!
– А чего Андрюха прячется? – спросил я всезнающую Светку.
– Он сегодня в школе с каким-то мальчишкой из своего класса подрался! Мама его отругала и сказала делать уроки и не высовываться!
– Правильно сказала. Ну, беги, готовься к ужину! – спустил я дочь с рук, прикидывая, как мне вызволить с кухни пакет с бумажкой. Пройдя на кухню, я уселся на табурет и стал наблюдать за хлопотами жены.
– Что в школе сказали? – поинтересовался я.
– Про Светку – хорошо, про этого оболтуса – плохо. Он еще и подрался сегодня. Как специально. Поговори с ним после ужина. Будь с ним построже.
– Кто кому надавал-то? – спросил я, пристраиваясь поближе к пакету.
– Вот уж не интересовалась! – раздраженно ответила жена, отворачиваясь к плите.
– Ладно, пойду, посмотрю, что он там делает, – сурово сказал я.
Бесшумно схватив пакет, я встал, повернулся спиной к жене, пристроил пакет впереди себя и бочком проскользнул в свою комнату. Там я извлек газетку и вернул ее в ящик на прежнее место, проводив следующими словами: «Ну, зараза, опять тебе повезло! Только не радуйся: все равно сожгу! Сожгу, так и знай! И пепел развею на помойке!» Вместо ответа бумажка развалилась поверх содержимого ящика, отсвечивая наглой желтизной помятого лица. Я плюнул и захлопнул ящик. Придя в комнату к сыну, я нашел его за приготовлением уроков.
– Привет! – сказал я, подходя к нему сзади и кладя руку на плечо.
– Привет, – пробурчал сын, не отрываясь от занятия.
– Как дела в школе?
– Нормально.
– В новостях объявили, что ты сегодня подрался…
Сын молчал.
– Ну, ладно, рассказывай, что случилось.
– Ничего не случилось.
– Но ты же подрался! Или это у нас уже обычное дело?
Сын молчал.
– Ну, понятно. Наверное, получил, как следует, потому и молчишь. Стыдно признаться.
– Ничего я не получил! Это он получил!
– Кто – он?
– Володька!
– Какой Володька?
– Иванов! Ты его не знаешь! Он у нас недавно! – выкриками восстанавливал справедливость Андрюха.
– Ну, чего ты кричишь? Успокойся и расскажи нормально!
– Он сказал, что все знает, а я сказал, что кто знает – тот ошибается, а кто не знает – не ошибается, а если он знает и ошибается, то он врет! А он сказал, откуда я знаю, а я сказал, что это ты сказал и тогда он сказал, что ты – дурак! Тогда я ему и врезал!
– Хм, хм… Какой нахал, этот Володька Иванов. Ну, и чем дело кончилось?
– Он