любого химического соединения существует некая температура, при которой молекула гарантированно разрушится. Я понятия не имею, из чего вообще состоят вирусы, из белков или сложных органических кислот, но это в любом случае молекулы на основе углеродных цепей. При температуре в районе восьмисот градусов и выше любая органика обуглится. Вне зависимости от тонкостей ее организации. Другими словами, каким бы вирус ни был, он погибнет с гарантией.
– А люди? – фыркнула Милявская. – Они тоже из органики!
– Люди находятся внутри бронированных автомобилей. Эти машины рассчитаны на преодоление луж из горящих жидкостей, причем штатно. Если разлить в шлюзе горючую смесь, дистанционно поджечь ее, дополнительно к этому опалить машину газовыми горелками, пока не деструктурируется резина колес, которая тоже из органики, – у вирусов не будет шансов. Так, закрывая и обеззараживая шлюз после каждой машины, можно запустить всех.
– Ваше мнение? – полковник пристально глянул на начмеда.
– Может сработать. Если это возможно технически, если выдержат машины – то да.
– Выхода у нас нет! – заметно повеселев, потер руки полковник. – Давай, Грохотов, руководи операцией. Как на флоте: придумал – выполняй! Раз ты так уверен в своей теории, то руководить операцией будешь лично, из технического ангара. И встречать прибывших тоже будешь лично. Так что если что, первый заразу подхватишь.
– Есть! – не моргнув глазом, ответил майор. – Разрешите выполнять?
– Да. И обеспечь связь со мной по селектору.
Майор поднялся и покинул помещение.
– Есть еще одна проблема, – задумчиво заявила Милявская.
– Какая? – насторожился Измайлов.
– Мы не можем наверняка знать, есть ли вирус на людях внутри машин. И если он есть, внешняя обработка ничего не даст.
– Так, стоп! – Измайлов нахмурился. – Если вирус внутри машины, значит, люди в ней имеют внешние признаки заражения. Разве не очевидно?
– К сожалению, нет. Мы имеем три варианта последствий заражения: смерть, мутацию и отсутствие внешних проявлений. Вот представьте, что в машине двое: водитель и перевозимая персона. Они заразились по пути сюда, скажем, открыли окна или двери. Но оба оказались в той категории, на которых заражение не отражается. Тогда как мы узнаем, что на них вирус? Системы анализов для выявления этой заразы пока не существует. Машину мы очистим огнем, а их – нет. И все, бункеру конец.
– Есть еще странный факт… – осторожно произнес капитан. – В дежурке мы видели, как в одной из машин начало происходить нечто страшное, она затряслась, потом тронулась назад, врезалась в валун на краю поляны, а лобовое стекло заляпало изнутри мозгами и кровью. Это можно объяснить только мутацией кого-то в салоне. Он мутировал, убил того, кто был с ним, и временно успокоился. И это произошло уже здесь.
Все притихли.
– Так… Это усложняет дело. – Милявская кивнула. – Возможно, те, кого мы считаем иммунными инфекции, тоже мутируют, но