было взглянуть на Лео, чтобы убедиться в этом. Сообразительный, веселый и довольно спокойный ребенок – был ли это выигрыш в лотерею или плод правильного воспитания – она не знала, и поэтому позволяла себе немного погордиться успехами на ниве материнства.
Возможно, Марк был прав в том, что категорически запретил нанимать няню при его рождении. У мальчика есть мать, отец и дедушка, сказал он тогда, зачем ему посторонние люди? Поэтому Анна занималась сыном сама. К чести мужской половины семьи, и дедушка и отец уделяли мальчику много времени. Роберт был без ума от внука и проводил с ним как минимум по паре часов в день, да и Марк во время приездов на выходные не отходил от ребенка, вникая в малейшие подробности распорядка его дня или выбора игрушек, одежды и питания.
Сначала Анну это удивляло, но потом она поняла – Лео был единственным сыном Марка и единственным внуком Роберта, неудивительно, что оба в нем души не чаяли. Конечно, даже единственные наследники не так часто купаются во внимании мужской половины семьи, но, видимо, Анне достался очень чуткий мужчина, унаследовавший чуткость от своего отца. Было бы странно жаловаться на избыток их любви к отпрыску. Она и не жаловалась, но иногда находила утомительной необходимость обсуждать все свои решения относительно младенца с мужем.
Она стояла у столика с букетом уже довольно долго и собрала достаточно сил, чтобы поприветствовать гостей, но для этого их нужно было сначала найти. Она точно знала, что уже приехали Кора и Марго с Тео (они поднимались к ней в спальню), но не была в курсе прибытия остальных. Но кто бы ни был уже в поместье, скорее всего, они разбрелись по дому и саду. Может, кого-то можно застать у бассейна? В такую жару это очень вероятно. Но выходить из дома и идти к бассейну не хотелось. В голове у нее мелькнула соблазнительная мысль вернуться к себе и дождаться ужина. Тогда не придется разговаривать с каждым по-отдельности. Она уже готова была развернуться и прокрасться в свою комнату (у Марка была отдельная с самого начала их супружеской жизни, он ложился гораздо позже и будил бы ее среди ночи, а проснувшись, она уже не могла бы заснуть до утра), когда заметила Роберта. Тот выходил из кухни, держа в руках бутерброд.
– Как голова? – с кажущейся искренней обеспокоенностью спросил он. – Ты бледная.
– Лучше, спасибо, – ответила Анна. Спустилась вот к гостям…
– Ну, гости не убегут, лучше иди еще отдохни. Завтра начнешь всех ублажать, – уверенно сказал старик. Анна нерешительно улыбнулась.
Она все эти годы не могла перестать удивляться легкости, с которой Роберт относился к жизни, и мечтала научиться этому хоть немного, хотя и понимала уже, что эта наука ей вряд ли доступна. Ее могла вывести из себя любая мелочь, над которой смеялись муж и свекор, она целыми днями прокручивала в голове неприятные слова знакомой или слишком нелюбезный взгляд продавца в магазине, стараясь понять, чем вызвала их неудовольствие. Она любила нравиться, и только зная, что к ней хорошо относятся,