настоящий таинственный пришелец, сохраняет интригу своего появления до последнего «вау».
Правильно ли я поступил, оставшись? Не уверен до сих пор. Но у меня пока еще есть деньги – свои сбережения и госдеповские командировочные, чтобы тщательно обдумать этот вопрос. Важно, как Слупи отнесется к моему появлению в ее жизни еще на неделю. Без нее мне здесь делать нечего. Я хочу только вот этого ощущения совпадения на все 100%. Больше в США меня ничто не держит. И для начала мне нужно… Нет, не позвонить Слупи. У нее сегодня важные дела, и потом она наверняка не выспалась. Мне нужно купить себе штаны.
***
Я почему про штаны-то подумал. Потеешь в этом душном Вашингтоне, прямо беда. А в джинсах и вовсе мрак полнейший. Честно признаться, после нескольких часов даже раздеваться при девушке не очень удобно. Ночью я об этом не думал, а сейчас вот как-то вдруг накатило. Торопиться мне теперь некуда. И если нам предстоит со Слупи прожить еще неделю вместе, то я хочу быть готовым ко всему в любой ситуации. А «ситуация» может возникнуть в самый неожиданный момент – благо, у нее есть машина. Штаны – это вообще хороший повод выбраться в свет. Есть тут неподалеку неплохой сток. Одежды там куча, и нет назойливых консультантов, реагирующих на каждое движение бровей. Хоть завыбирайся.
Так я думал, когда заходил в магазин полчаса спустя. Нет, одежда никуда не делась, и консультанты не появились. Неразрешимая проблема нарисовалась в американских и европейских размерах. Я в них абсолютно не шарю. Уж лучше бы китайские лэйблы оставили, тем более что половина всего этого дерьма, действительно, произведена в Поднебесной – меня не проведешь, живу я с ними по соседству. А с этой американской хренотенью на бирках и без штанов можно остаться. Ну, что делать? Мерить надо. Набираю кучу светлых штанов и направляюсь в примерочную. На входе сидит пожилая баба явно не арийской наружности. Я было мимо нее, а она сует мне какую-то линейку и еще лопочет при этом с вопросительными интонациями.
– Уот? – тупо смотрю я на нее.
– Хау мач?
– Че?
– Джемини?
– Раша.
– О! – округляет баба глаза. – Коммунисто?!
– В честь чего это? – удивляюсь я.
– Раша?
– Ес.
– Коммунисто, – уверенно заявляет баба и словно ждет чего-то.
Я, честно говоря, не могу врубиться, какое она имеет отношение к примерочной (может, штаны подает за деньги по примеру туалетных кантиков), но поскольку она загородила вход, то мне невольно приходится на ломаном английском преподать ей краткий курс новейшей истории России. Согласно моей лекции, коммунисты давно уже утратили главенствующие позиции в государстве. Тетка слушала внимательно и вроде бы даже с сочувствием.
– Вот, – закончил я, приободренный ее пониманием. – Хотя коммунисты, конечно, еще остались.
– Коммунисто! – тут же ткнула она в меня пальцем.
– Да епа мама! – разозлился я. – Какой я тебе коммунист? Разве с такой рожей в партию берут?
– Какую