Тень, и исполни свое предназначение.
Затем наступает утро. Я открываю глаза и вижу солнечный свет, льющийся в окно. И решаю, что на сей раз я поступлю так, как повелела мне моя мать.
Глава 9
Кэледон
Ночь сменяется днем, затем опять приходит ночь. Заточение длится уже почти неделю. Кэледону она кажется бесконечной. Утро он проводит, делая отжимания и ходя вдоль стен круглой камеры, которая когда-то, надо полагать, была опочивальней в восточной башне замка. Теперь он уже совсем не уверен, что его пребывание в этой тюрьме будет недолгим.
Тут нет ни книг, ни писем. Он понятия не имеет о том, что происходит за стенами тюрьмы, и не знает, когда его освободят. Это выводит его из себя.
Он снова и снова разглядывает носовой платок, подставляя его лучам солнца, которые проникают в камеру по утрам – а вдруг на нем все-таки есть послание, написанное молоком или лимонным соком? Но ничего не проявляется.
Может, дело в тех словах, которые она сказала ему: «Ты не одинок»? Впрочем, возможно, он придает всему этому слишком большое значение, и эта девушка просто пожалела его. Но в ней определенно было что-то знакомое… Когда – если – он исполнит задание королевы в Монтрисе, надо будет отыскать ее.
Он старается не давать своему уму ржаветь и для этого мысленно перебирает всех придворных. Принц не мог действовать в одиночку, наверняка при дворе есть и другие изменники, но какой от него, Кэла, толк, пока он находится за решеткой? И рядом даже нет других заключенных, от которых можно было бы что-то узнать. Возможно, это сделано ради его безопасности, хотя, может статься, королева Лилиана велела держать его в одиночном заключении, чтобы защитить от него других. Он не хочет этому верить, но в тюрьме в голову приходят всякие мысли.
Кэл выцарапывает черточку на стене своей камеры, отмечая каждую ночь, проведенную им на тонкой грязной подстилке из соломы. Хорошо, что, отправляясь в Виоллу Рузу, я не надел свое лучшее платье.
По ночам он видит отца во сне. Чаще всего ему снится, что они вместе сидят перед очагом в их доме, иногда Кордин разговаривает с ним, но, проснувшись, он не может вспомнить, что именно тот говорил. А иногда они идут по людной улице, и Кэл, снова ставший ребенком, боится, как бы толпа не оторвала его от отца и он бы не потерялся.
Он просыпается и вздыхает. Интересно, какой бы была его жизнь, если бы он не был связан с королевой Лилианой? Тогда он определенно не оказался бы в Дирсии. Но обет на крови есть обет на крови – от него не убежишь. Он почувствовал это на собственной шкуре.
Это случилось, когда его отец погиб – тогда ему было всего тринадцать лет. Он был обозлен и уже достаточно взрослый, чтобы желать свободы. К тому времени он, разумеется, знал об обете, но полагал, что сможет избавиться от него – если будет долго скрываться, поскольку тогда сила обета иссякнет сама собой. Так ему казалось.
Он собрал в дорогу необходимые вещи – вернее, то, что тогда казалось ему необходимым, хотя теперь воспоминание о том, как он собирался в путь, вызывало у