туалет Татьяну. Её волосы, наспех приглаженные рукой в отсутствии расчёски, небрежно топорщились, одета она была в больничный цветной халат. Черепашьим темпом спина с зелёными ромашками и синими стебельками завернула в дверной проём больничного санузла.
По возвращении домой Олесю терзал вопрос: сколько всего может произойти за пару выходных в её отсутствие… Злой дух, о котором обмолвилась девушка мог стать результатом галлюцинаций, что тоже не вызывало облегчения. Подобные симптомы появляются в результате шизофрении или использования галлюциногенов: таблеток, травы, грибов, сорванных в лесу. Ведьма могла быть как абсолютно несуществующим явлением, так и искажённой формой живого человека, например, кого-то из друзей. Досадно, что вторая участница событий пока не могла ничего рассказать – Олеся с удовольствием послушала бы её версию и поставила бы предположительный диагноз. Всё стало бы на свои места, так как одинаковых галлюцинаций у разных людей не бывает.
В следующую смену от двери до двери с грязным постельным бельём сновала Наина. Лопухина остановилась рядом с ней, заправляя волосы под колпак.
– Ну что, Наина Филипповна, какие дела в четырнадцатой палате?
Та мимолётно бросила суровый взгляд, грубо ворочая подушкой. Натянув на неё свежую наволочку, Наина взяла в охапку грязное скомканное бельё и двинулась по коридору, спокойно отчитываясь на ходу:
– Да истерика у неё была ночью. Кричала, вскакивала, порезалась о разбитую тарелку… Я осколки из-под кровати с утра выметала.
В соседнем крыле пронзительно издал «пулемётную очередь» перфоратор, к нему присоединился другой: ремонтники активно взялись за прерванную работу.
– Вот тебе и порезы на теле… – пробурчала Олеся под бесящие звуки и равнодушно прошла мимо четырнадцатой.
После врачебного обхода она понесла туда назначения. Маркус лежала отрешённо, на её теле добавились новые пластыри – на здоровой руке.
– Скоро на тебе живого места не останется. Буянишь?
Олеся высыпала таблетки на пустую поверхность тумбочки, сразу убирая флакон из стекла в карман от греха подальше. Больная сопроводила её действия взглядом, полным разочарования, и когда та застыла в ожидании ответа, самодовольно произнесла:
– Я же вам говорила – не поверите! – На последнем слове она сделала акцент, проговаривая его по слогам.
Медсестра нависла прямо над ней, всем видом давая понять, что пора бы им начать откровенный диалог, считая, что кроме неё самой из этой малолетки, склонной к острым ощущениям, никто правду не выбьет.
– Кто тебе нанёс повреждения, с которыми ты прибыла сюда?
Маркус надула щёки и покосилась исподлобья.
– Вам я могу сказать…
Больная о чём-то подумала, затем спохватилась и пригрозила:
– Но, если вы кому расскажете, я отрекусь от своих слов!
– Ну и?
Татьяна натянула повыше одеяло и как всегда по-деловому скрестила покалеченные