хозяйственная деятельность. В полках и батальонах появились сапожные мастерские, швальни [7], столярные и плотницкие артели. Результаты деятельности командиров подразделений оценивались по степени их успехов по «засолке капусты».
На этом фоне в войсках остро ощущался некомплект офицерского состава среднего и низшего звена, а высокие командные должности давались не с учётом способности и подготовки, а по знатности происхождения и протекции.
Командование полком и чин полковника обычный офицер мог получить только после сорока шести лет. Как результат – высший офицерский корпус сильно постарел. Средний возраст генералов составлял шестьдесят девять лет.
В таких условиях армия оказалась неспособной к быстрой переброске войск. Для того чтобы отправить на Дальний Восток всего несколько дивизий, ей требовалось не менее двух-трёх месяцев, что было равнозначно отправке войск морем.
Николай Второй был вне себя.
Всегда вежливый и корректный, самодержец готов был живьём съесть зажиревшего военного министра. Куропаткин, вечно обласкиваемый и холимый, сначала снисходительно сносил гнев Его Императорского Величества.
Но тот вдруг успокоился и сухо сказал, что если к 1 мая 1900 года на Дальнем Востоке не окажется двухсоттысячной российской военной группировки с полным тыловым обеспечением для действий в условиях военного времени, то заслуженный генерал лишится не только поста военного министра, но и выслуженного пенсиона.
Куропаткин моментально сделал стойку. Если бы император продолжал шуметь и топать ногами, то Алексей Николаевич не стал бы особо переживать.
Ну, пошумел. С кем не бывает? Император молод, либерален, сентиментален и отходчив. Сейчас повысил голос, а через час пришлёт извинения, такое уже не раз случалось. Но когда Николай Второй с повышенного тона перешёл на глухой спокойный голос, с которым произнёс грядущие для Куропаткина перспективы, то старый бездельник пятой точкой почувствовал, что над ним нависла реальная угроза опалы.
Опыт службы под началом генерала Скобелева не прошёл для Куропаткина даром. «Белый генерал» [8] был крут и горяч. В момент гнева он не терпел никаких пререканий и оправданий. И мог, не чинясь, выгнать любого не только из штабной палатки, но и из армии. Тогда-то Алексей Николаевич и научился на лету считывать настроение начальства.
Из неплохого грамотного офицера, прошедшего горнило Крымской кампании, принимавшего участие в нескольких сражениях, видевшего минареты Стамбула в окуляр армейского дальномера, награждённого рядом высоких наград, Куропаткин превратился в сметливого хитроватого царедворца с гибкой спиной и шустрым языком.
Почувствовав по отношению к себе неприязнь со стороны монаршей особы, он моментально сориентировался, изобразил прогиб и бросился «поднимать на уши» своё сонное царство. Надо отдать ему должное, что когда он хотел, то умел быть и требовательным, и настойчивым.
Будучи слабым полководцем, он обладал