прогулка лишит ее возможности провести последнее утро с Аланом. Да будь она проклята, если откажется хоть от часа того времени, что им осталось побыть вместе.
Мендоса глянул на нее из-под бровей пристально: мол, со мной не шути.
– Правила есть правила, Кира. Нельзя допустить, чтобы колонисты наткнулись на какую-нибудь гадость, на Бич, например. Вы же не хотите иметь такое на своей совести – верно говорю?
Кира хотела отпить еще глоток, но спохватилась: кружка же пуста.
– Господи, пошлите Иванову. Она отвечает за дроны, а с чип-лабораторией управится не хуже меня. Это…
– Отправитесь вы. – В голосе Мендосы зазвучала сталь. – В шесть ноль-ноль, и больше я ничего не желаю об этом слышать,
Слегка смягчившись, он добавил:
– Жаль, что так получилось, но вы ксенобиолог, а правила…
– А правила есть правила, – закончила за него Кира. – Да-да. Значит, отправлюсь. Но заранее могу сказать: в этом нет никакого смысла.
Мендоса похлопал ее по плечу:
– Тем лучше. Я тоже надеюсь, что там ничего нет.
Он ушел, а на периферии зрения перед Кирой вспыхнула надпись: <Эй, малыш, все в порядке? – Алан>.
Она мысленно продиктовала ответ: <Да, все хорошо. Дополнительная работа. Потом расскажу. – Кира>.
С другого конца комнаты он добродушно показал ей выставленные вверх большие пальцы, и по лицу Киры вопреки всему расползлась улыбка. Потом она сосредоточила взгляд на чаше с пуншем и направилась к ней по прямой. Ей срочно требовалась вторая порция.
Мари-Элиза, двигавшаяся с заученной грацией бывшей танцовщицы, перехватила Киру у самой чаши. Как всегда, губы ее чуть кривились, словно Мари-Элиза вот-вот улыбнется или отпустит ехидную шуточку (Кира уже немало их выслушала). От природы немалого роста, да еще на блестящих черных шпильках (туфли распечатала на 3D-принтере специально к вечеру), Мари-Элиза оказалась на голову выше Киры.
– Я буду скучать по тебе, chérie[5], – сказала она, наклонилась и расцеловала Киру в обе щеки.
– И я тоже, – ответила Кира, растрогавшись.
Кроме Алана, теснее всего она сблизилась в этой экспедиции с Мари-Элизой. Они целые дни проводили вместе в полевых исследованиях: Кира изучала микроорганизмы, а Мари-Элиза – озера, реки и подземные водоемы.
– Ну, приободрись! Ты же будешь мне писать? Хочу знать все про тебя и Алана. И я буду писать тебе. Уговор?
– Обещаю.
Остаток вечера Кира изо всех сил старалась не думать о будущем. Танцевала с Мари-Элизой. Обменивалась шутками с Джинаном и подколками с Файзелем. В тысячный раз похвалила поварское искусство Юго. Состязалась в армрестлинге с Мендосой и проиграла. Пела дуэтом с Ивановой – чудовищно, мимо нот. И каждый раз, улучив минутку, обхватывала Алана рукой за талию. Но и когда они не говорили друг с другом, даже не смотрели друг на друга, она чувствовала его присутствие и успокаивалась от его прикосновения.
После изрядной дозы пунша друзья уговорили Киру достать концертину. Колонки