однообразие сухих пайков, которыми снабжала их компания.
Завтра Сеппо повыдергивает растения и бросит их в мусоросжигатель. Ни одно растение не смогло бы дожить до появления здесь колонистов, и ни в коем случае нельзя оставлять биоматериал там, где – в случае, если границы базы почему-либо окажутся нарушены, – он может без всякого контроля смешаться с окружающей средой. Но сегодня в теплице еще росли салат, редис, и петрушка, и помидоры, теснились друг к другу цукини и прочие овощи, с которыми Сеппо экспериментировал на Адрастее.
И это еще не все. Среди тускло освещенных стеллажей Кира заметила семь горшков, образующих арку. Из каждого горшка поднимался высокий тонкий стебель с нежным лиловым цветком, клонившимся под собственной тяжестью. Из каждого бутона выступали прижатые друг к другу усыпанные пыльцой тычинки – словно вспышка петард – с белыми пятнышками внутри бархатистых глубоких горлышек.
Полночное созвездие! Ее любимый цветок. Отец выращивал их, и даже ему, талантливому садовнику, эти цветы причиняли немало хлопот. Капризные, подхватывающие любую болезнь, не переносящие малейшего нарушения в составе питательных веществ.
– Алан! – выдохнула она, потрясенная.
– Я запомнил, как ты говорила, что они тебе нравятся, – сказал он.
– Но… но как ты сумел…
– Вырастить их? – Он улыбнулся, явно обрадованный ее волнением. – Сеппо мне помог. У него был запас семян. Мы три недели бились, чтобы не дать окаянным цветочкам помереть.
– Они чудесные. – Кира даже не пыталась скрыть чувства.
Алан прижал ее к себе.
– Вот и хорошо, – пробормотал он, касаясь губами ее волос. – Я хотел приготовить для тебя что-то особенное, прежде чем…
Прежде чем. Эти слова вспыхнули у нее в мозгу.
– Спасибо, – сказала Кира. Она отошла от Алана – на минуту, лишь затем, чтобы рассмотреть цветы. Их пряный, приторный аромат обрушился на нее мучительной ностальгией по детству. – Спасибо, – повторила она, возвращаясь к Алану. – Спасибо, спасибо, спасибо!
Она прижалась губами к его губам, и они замерли в поцелуе.
– Сейчас, – сказал Алан, когда они прервались, чтобы вздохнуть.
Он вытащил из-под стойки с кустиками помидоров теплоизоляционный матрас и расстелил его под аркой Полночных созвездий.
Они сели рядом, прижавшись друг к другу, неспешно прихлебывали пунш.
Снаружи нависала грозная громада Зевса, хорошо видная сквозь прозрачный свод теплицы. Поначалу, когда экспедиция только прибыла на Адрастею, газовый гигант вызывал у Киры инстинктивный страх: все мерещилось, будто Зевс рухнет с небес и раздавит их. Казалось немыслимым, чтобы такой огромный шар мог висеть над головой безо всякой поддержки. Но постепенно она привыкла к этому зрелищу, а сейчас даже восхищалась величием газового гиганта. Чтобы восстановить это впечатление, не придется прибегать к помощи имплантов.
Прежде чем. Кира вздрогнула. Прежде чем они улетят. Прежде чем расстанутся.
Положенные