Да, это будет убедительно.
Теперь уже Никколо перехватил нить повествования:
– Я пригласил тебя прогуляться на следующий день, и ты согласилась, хотя ничего обо мне не знала.
– Мы каждый день гуляли вместе, а потом ты уехал…
– Но постоянно слал тебе письма…
– И всякий раз, когда бывал в городе, заходил ко мне…
– А летом, в свой последний приезд, я сделал тебе предложение, и ты приняла его, хотя это означало, что тебе придется бросить учебу. Мы поженились позавчера.
– И теперь ты везешь меня в свой родной дом знакомиться с семьей, – заключила Нина.
– Да.
– Думаю, единственное, что всем накрепко запомнится, – это эпизод с луковицей. Спокойной ночи, Нико… то есть прости, я хотела сказать Никколо.
– Нико – то, что надо. Ты ведь теперь часть моей семьи.
Они проснулись на рассвете.
– К сожалению, у нас ничего не осталось на завтрак, но через несколько часов мы уже будем дома, – сказал Никколо. – Ты не против немного пройтись пешком? Красавчик сегодня совсем не в духе.
– Я не против.
Уж лучше пройтись, чем провести еще один день в этой кошмарной повозке, решила Нина, к тому же на ходу у нее не будет возможности прислушиваться к себе и зацикливаться на том, как она устала, и как у нее неспокойно на душе, и как ей грустно.
Они шли не останавливаясь; солнце на чистом небосводе забралось уже совсем высоко, дорога начала медленно, но верно подниматься в гору – плоские равнины постепенно сменялись невысокими покатыми холмами, а впереди уже маячили каменные хребты.
Нина зареклась задавать лишние вопросы, но тут не выдержала:
– Нам еще далеко?
– Совсем нет. Мы уже в окрестностях Сан-Дзеноне, здесь родилась моя мать. Она умерла, когда родился Карло. – Предвосхищая следующий вопрос, Никколо пояснил: – У меня шестеро братьев и сестер. Шестеро живых. Старшим из нас был Марко, его убили при Тобруке два с половиной года назад. Следующий по старшинству – я, затем Роза и два ребенка, которые умерли во младенчестве. Дальше идет Маттео, ему сейчас семнадцать, а после него – Пауло, Анджела, Агнесса и маленький Карло, которому всего девять.
«Стало быть, Роза – его сестра», – отметила про себя Нина. Та самая Роза, что так волнуется и пожелает выспросить у них все подробности.
– Кто же заботился о детях после смерти твоей матери?
– Роза взяла все на себя, и тетушки ей иногда помогали. Я в то время не был рядом – в четырнадцать меня отдали в школу далеко от дома, и я вернулся только после того, как погиб Марко. Папа уже не мог справляться на ферме в одиночку, а Маттео и Пауло были слишком маленькими для тяжелой работы.
– Мне очень жаль. Твою маму жаль, и Марко, и малышей тоже. Должно быть, тяжело вам всем пришлось.
– Так и было. Да и сейчас не легче. Я должен тебе сказать еще кое-что…
– Что? – спросила Нина, внезапно встревожившись.
– Я учился в семинарии. Собирался стать священником. Вот