размером с человеческий палец и со скоростью втрое больше скорости звука. Пэйдж повисла на ремне вниз головой; грудь перехватило, вдохнуть не получалось. На дробь пулемета накладывался еще один звук, напоминавший стук капель по металлу, только усиленный во сто крат. Пули били по машинам все громче и громче. Пэйдж понимала: кортеж остановлен, и теперь нападавшие методично расстреливают неподвижные машины от головы колонны к хвосту. Добивают.
– Пэйдж?
Она повернула голову. Кроуфорд лежал на смятой пассажирской дверце, вжимаясь головой в крышу, и изо всех сил старался не подать виду, что ему страшно. Он знал, что будет дальше.
Пэйдж попыталась определить, живы ли двое впереди, и не смогла. Внедорожник сплющило так, что подголовники передних сидений упирались в потолок, а пространство между креслами заполняла темнота.
Пули стучали уже совсем близко и рвали теперь металл соседней машины. Пэйдж снова повернула голову к Кроуфорду. Они обменялись взглядами, понимая, что прощаются.
– Вот и началось, – сказал он. – Что бы там ни было, оно началось. И президент – часть этого.
Она кивнула. Вместе с пониманием пришла злость, уравновесившая страх.
В груди у нее как будто что-то отпустило, легкие освободились, и она глубоко вдохнула. А секундой позже по машине забарабанили пули.
Пэйдж зажмурилась. Звук был сильнее, чем она ожидала. Визжал металл, кричали люди. Она и сама, наверное, кричала. В какой-то момент на нее плеснуло чем-то жидким. Кровь? Нет, вряд ли. Люди, пережившие страшные аварии, говорили, что кровь ощущается кожей как что-то теплое. То же, что текло по ней, было холодным. Пэйдж хватила ртом воздух, задержала дыхание и, почувствовав вкус паров бензина, поняла.
И тут стрельба закончилась.
Она не умерла.
Открыла глаза. Тихо. Отовсюду капало, собираясь лужицами в углублениях смятой крыши, горючее.
Посмотрела на Кроуфорда – глаза у него были открыты и смотрели на нее, но в них не осталось ничего, кроме пустоты. Пуля попала ему в грудь – словно какой-то громадный зверь отхватил едва ли не половину грудной клетки с легким и большей частью сердца. Через пустое окно за спиной Кроуфорда доносились перекликающиеся голоса. Сухо хлопнул пистолет, похоже, сорок пятого калибра. Снова голоса. Ближе… еще ближе… Выглянуть в окно Пэйдж не могла – из того положения, в котором она находилась, ей были видны только несколько ближайших футов дороги.
Пэйдж нащупала защелку ремня, нажала и тяжело рухнула на крышу. Теперь она находилась на одном уровне с окном и видела весь расстрелянный кортеж. Болтающиеся дверцы. Свисающая рука, с пальцев которой еще стекала кровь.
Те, кто расстрелял эскорт, шли сейчас от машины к машине, внимательно проверяя каждую. В руке у одного был пистолет, у другого – наладонник. В свете дисплея лицо его казалось неестественно белым. От первого автомобиля они перешли ко второму. Остановились. Секунду-другую смотрели на кого-то на пассажирском сиденье.