гниет. Вон в седьмом бараке аж целых три профессора и один генерал. Они по началу тоже все умничали, а теперь ничего, сортиры драят как и все.
На следующий день Сказочников едва встал с нар – так болела спина.
К вечеру, когда Петр в полусогнутом состоянии ковылял из столовой, ему показалось, что он видит в узком проходе между двумя бараками отчаянно машущего ему лагерного шныря. Кузьмича, за его стукачество, все ненавидели, но боялись. Ссориться с ним было смертельно опасно. Не один возбухавший на него зек был найден с проломленной головой возле забора или в канаве, не один был застрелен при попытке к бегству, хотя бежать никуда не собирался. Да и не куда тут бежать. Тайга на сотни километров. Многие просто пропадали.
Поэтому, решив не искушать судьбу, Петр поспешил в узкий проход.
– Слышь долдон, (это так здесь называли Петра за его долговязую фигуру) с тобой тут один шкет из вольнонаемных покалякать желает.
– На предмет чего?
– А я знаю? Мне тока передать тебе велели. Так что слухай. Завтра идешь на Семеновскую вырубку. У молодого ельника притворись, что у тебя живот скрутило и в кусты. Там тебя этот человечек и будет ждать. Да ты не дрейфь, конвоир предупрежден, – Кузьмич показал ему свои гнилые зубы и был таков.
Несмотря на нечеловеческую усталость Сказочников не спал почти всю ночь.
Кому и что от него понадобилось? Он с самого ареста ощущал какое-то особенное отношение к себе. Неужели его хотят cделать шестеркой? С чего они взяли, что он пойдет на это? Не дай бог! Они, стукачи ведь долго не живут.
Отключился Сказочников только под утро.
У Семеновской вырубки, возле ельника как только он присел, к нему подошел худощавый блондинистый парень в тельнике и не говоря ни слова протянул сложенный вчетверо тетрадный листок.
«Завтра ночью за лазаретом возле третьего столба от сортира подкоп. Встретит Андрей. Три километра вдоль реки. У лесопилки полуторка.»
Петр едва закончил читать, а парень уже поднес к листку спичку. Бумажка подозрительно легко воспламенилась и в считанные секунды сгорела, почти не оставляя дыма.
– Это че?
– Хуй через плечо. Завтра свалишь отсюда.
– А дальше…
– Дальше больше. Почем я знаю? Мое дело маленькое.
– А че не щас?
– Ага, умный. А его под расстрел? – парень кивнул в сторону конвоира с рыбьими глазами, который грыз семечки, демонстративно отвернувшись в другую сторону.
Неплохо бы. Петр посмотрел на своего позавчерашнего мучителя.
– Да и тебя сразу хватятся. А так, уйдешь незаметно, а кое-кто в лазарете под твоим именем уже коченеет.
– А что за Андрей?
– Я.
– Ясно. Жди. Завтра буду.
– И это, – Андрей помялся, – велели тут передать, если не пойдешь, в лазарет вместо твоего дохлого двойника сам ляжешь.
Сказочников ничего не ответил. Даже если это какая-то провокация, выбора ему все равно не оставили.
А если на самом деле