автоматически, не требуя сознательного участия человека, как в животноводстве. Лишь европейские и дальневосточные аристократы как потомки пришлых евразийских рыцарей-скотоводов помнили свое генеалогическое древо, свято хранили традиционные тамги (гербы) и флаги.
Так, на базе частной (семейной) собственности появилось пространство для развития личности и далее – феномена рыцарства – самодостаточной вооруженной личности, порой жившей вне родовой общины скотоводов Евразии и вне Великой Степи кормившейся с воинской службы45.
Эта родовая семейная общность и стала первоначалом мировой истории, чего не поняли мыслители оседлого мира. Они до сих пор третируют кочевой мир и мнят вторичный оседлый мир первоначалом истории, "пупом" Земли. Отсюда их бессилие, неспособность рационально постичь логику развития всемирной истории на основе их плоского, линейного технократического мышления. Отсюда отрицание ими логики противоречия и циклической природы всемирной истории (закона отрицания отрицания), угрожающей их древнему толпо-элитарному строю. Они не принимают диалектику как опасную для них логику неустанного революционно-творческого развития Вселенной и мировой истории.
Итак, скотоводство, сами рассеянные, компактно пасущиеся животные требовали от людей подобной им, дисперсно рассеянной частной собственности на подвижный скот. На этой основе и сформировалась базовая платформа истории как субъект-субъектных (частно-правовых) отношений глав независимых семей. Так развенчивается очередной миф о "происхождении частной собственности, семьи и государства" из чрева оседлой протоцивилизации. Родина человеческой культуры и цивилизации, первые институты государства и демократии родились в глубинах степной Евразии. Именно скотоводы Евразии породили модель равноправного сетевого социума и конфедеративного (договорного) государства, основанных на имуществе и праве. "Только из семьи могло возникнуть долговечное государство, только через государство могло появиться то, что мы называем сегодня цивилизацией, принцип способности общества к развитию" – отмечал Х.Чемберлен46.
А вместе с матрицей Семьи родилась соответствующая семейная картина мира евразийских кочевников, тэнгрианская святая троица "Бог-Отец + Земля-Мать = их дитя человечество". Это исходная биосферно-космическая метафизика человечества, рациональная картина мира, синкретичное рациональное знание-вера, доступное лишь свободным универсалам – скотоводам Евразии. Именно это знание-вера было редуцировано до института религии Римским рабовладельческим государством, черпающим из него свои эзотерические представления и "языческие" (астрономические) традиции. Так синхронное биосферно-космическое целое, где очеловеченный земной мир суть нижняя часть сверхчувственного мира Тэнгри, выродилось в плоский линейно-эсхатологический формат христианства, понятный оседлым людям-технократам