четыре. Во второй раз я оставил гореть конфорку и закупорил все выходы. Я почти довёл дело до конца, но от нехватки воздуха образ жены привиделся мне на кухне. Она стала тем знаком, который вернул меня назад, заставил открыть окна и выключить газ.
Я винил себя и всё ещё виню, несмотря на то, что следователи, прибывшие на место происшествия, сотни раз повторяли мне, что водитель грузовика заснул за рулём и протаранил нас. Кстати, он-то отделался двумя переломами. Но вот от тюрьмы отделаться ему не удалось. Я пришёл на слушание. Постарался затеряться в переполненном зале, нашёл место в заднем ряду у самого выхода. Судья назначил ему каких-то пять лет. Пять лет за жизнь моей жены. Пять лет за те сорок, что она ещё могла бы прожить.
Я мог бы писать вам ещё долго. Если, конечно, вы всё ещё читаете. Я не прошу жалости или сострадания. Я лишь прошу вас попытаться помочь мне увидеть смысл в этой жизни. Почему-то мне кажется, что вы знаете, как это сделать.
Я так и отложила недоеденный бутерброд и откинулась на спинку кресла, уставившись на экран. Ко мне обращались многие. Не только избалованные и распустившиеся дети таких же родителей или люди с надуманными проблемами. Были среди них и несчастные женщины и мужчины с непростыми историями жизни, которые хотели найти себя, своё значение в этом мире или, если хотите, божий замысел, без которого явно не обходилась ни одна их беда. Но Итан Мёрфи переплюнул всех.
Для меня его судьба была особенно знакома. Когда мне было девятнадцать, родители разбились на машине, когда ехали в ресторан отпраздновать двадцатую годовщину свадьбы. Они были так счастливы, так ждали вечера, чтобы побыть наедине и вспомнить всё то, через что прошли вместе. Я осталась дома и готовилась к экзаменам. В последний раз я видела их сияющие лица, когда закрывала за ними дверь. Словно помолодев на десяток лет, они резво запрыгнули в старенький форд. Три часа спустя на пороге появился полицейский и сообщил, что тот самый форд слетел с моста, когда его протаранил водитель доджа, гнавший под сто двадцать миль в час.
Тогда мне казалось, что моя жизнь закончена, что я слетела с моста вместе с родителями. И, несмотря на то, что меня даже не было с ними в машине, я испытывала чувство вины. В то время мне казалось, что я должна была остановить их, не выпускать за порог, но только пройдя лечение у психолога и собственную «школу» жизни и психотерапевтической практики, я поняла, что ни в чём не была виновата.
С мистером Мёрфи всё обстояло куда как серьёзней. Он сам сидел за рулём, он сам пострадал так сильно, что не может смотреть в зеркало. Не каждый справится с подобной судьбой, примет такую жизнь. Я не могла пройти мимо, поэтому не раздумывала ни минуты и набрала ответ.
Мистер Мёрфи!
Когда вы готовы встретиться?
К встрече мой новый клиент был не готов. Он долго благодарил меня за этот шанс вернуть прошлую жизнь или хотя бы часть того существования. Мистер Мёрфи готов был платить по двойному тарифу, но с одним условием: наши сеансы будут проходить по переписке или по видеотрансляции,