распространённому мнению и сложившимся стереотипам, миссис Броуди не была надоедливой старушкой, везде сующей свой нос. Беседы с ней были живительной влагой не только для неё самой, но и для меня. Я с радостью заваривала чай и угощала гостью корзинками с безе, о любви к которым она проговорилась на первом сеансе.
Себилла Броуди любила посплетничать, что было мне на руку – всегда хорошо быть в курсе последних событий и иметь представление о тех, кто живёт по соседству. Она много рассказывала о своей молодости и счастливо прожитой жизни, о покойном муже и большой семье, которая поддерживала отношения с бабушкой по телефону и даже интернету. Но болтливость моей клиентки иногда выходила боком. Она то и дело пыталась выведать что-нибудь и о моём прошлом, поэтому приходилось постоянно быть начеку и обходить опасные темы, чтобы не выдать себя.
По средам и пятницам меня посещала молодая особа, Сьюзан Миллер, которая всё сетовала, что не может найти достойного мужчину. По её рассказам о постоянных свиданиях и активному поиску второй половинки складывалось впечатление, что мисс Миллер перепробовала всех мужчин в Дафни, и даже в Фэрхопе и Локсли. Сьюзан была очень симпатичной, неглупой и добродушной девушкой, поэтому в первые двадцать минут её рассказа мы обе недоумевали, почему ей так не везёт на мужчин.
Однако, забравшись чуть глубже к ней в душу, причина уже не казалась такой удивительной. Дело в том, что отец Сьюзан был тем ещё засранцем. Он не бил ни её, ни её мать, но умудрялся унижать другими способами. Подсознание девушки самостоятельно проецировало образ отца на мужчин, с которыми она встречалась, поэтому здесь было с чем поработать.
А вот Элиссон Корнфлауэр, счастливая жена и мама, ходила ко мне сама не зная зачем. Мне же казалось, что женщине просто нужен кто-то, чтобы похвастаться своей удачной карьерой домохозяйки. Она во всех подробностях описывала свои «достижения»: обеды из трёх блюд, богатого, амбициозного мужа со стремительной карьерой, сына-чемпиона школы по лёгкой атлетике и младшую дочь-художницу от Бога. Жалобы её касались лишь подруг, которые «завидовали» ей и, как я поняла, игнорировали – не звали на посиделки вечером и только лишь кивали в знак приветствия в магазинах. Подруг я, как раз-таки, понять могла. На мой взгляд, отсюда и вытекала главная проблема миссис Корнфлауэр. Все отвернулись от неё, потому что она вела себя как последняя сучка.
Но больше всего сочувствия и опасений вызывала моя последняя клиентка, Дженнифер Джонсон или просто Джен, как она просила себя называть. Когда Джен впервые пришла ко мне, ностальгическая вспышка промелькнула в сознании, рисующая картины моего прошлого. Джен жила с девятилетней дочерью Эмили и её отчимом, который постоянно орал, принижал их и не стеснялся распускать руки. Эта женщина была такой же жертвой домашнего насилия, как и мои прошлые клиентки. Казалось, этому не будет ни конца, ни края. Даже в Дафни, этом маленьком солнечном городке, не удаётся скрыться от навязчивого прошлого.
Но