и я эту информацию охотно ей предоставил, даже не заглянув в сценарий, после чего через арочный проем она провела меня в зал, немногим меньше, чем «Мэдисон-сквер-гарден». Было бы приятно, а также полезно немного поглазеть на ковры, мебель и всякие разные предметы, особенно на картины, которых там висело штук десять, если не больше, но с этим пришлось подождать. Дама провела меня прямиком в дальний конец зала и показала на висевшую там картину: «Вот она», после чего опустилась в кресло.
Картина была хорошая. Я был почти уверен, что кобылицы изображены без одежды, но они были одетые. Я сказал, неудивительно, что мой клиент хочет иметь фотографию этого полотна, и занялся установкой треноги и вспышек. Дама сидела и наблюдала. Я сделал снимки с разных точек, действуя, как я надеялся, профессионально, после чего сложил свои принадлежности в чемодан, тепло поблагодарил хозяйку от имени клиента, пообещал прислать ей несколько снимков и удалился. Дело было сделано.
Выйдя из подъезда, я направился на запад к Мэдисон-авеню, потом повернул в центр, нашел по пути аптеку, вошел в телефонную будку и набрал номер.
Снял трубку Вулф.
– Да? Кого надо?
Я сто раз объяснял ему, что нормальные люди так не говорят, но он чертовски упрям.
– Вас надо, – ответил я. – Я нашел картину и должен сказать: никогда бы не подумал, что этот жеребец такой художник. Картина просто светится, сияет красками и жизнью, там будто кровь пульсирует под теплой кожей. Тени прозрачные, гамма гармоничная…
– Хватит! Да или нет?
– Да. Вы ведь уже знакомы с миссис Миган. Хотите еще раз встретиться?
– Хочу. Привези ее.
Мне не пришлось тратить время на поиски адреса в телефонном справочнике, потому что я уже его там нашел. Выйдя из аптеки, я поймал такси.
На Восточной Сорок девятой улице проблем со швейцаром не было. Дом был старый кирпичный, но выкрашен в яркий желтый цвет, модернизированный, с отличным новым лифтом без лифтера, хотя этого я не понял, пока там не очутился. Войти в дом оказалось сложновато. Нажать в подъезде на кнопку с именем «Джуэл Джонс» было просто, а также снять висевшую на стене трубку, поднести к уху и встать поближе к решетке переговорного устройства, а дальше – нет.
В трубке скрипнуло:
– Да?
– Мисс Джонс?
– Да. Кто это?
– Арчи Гудвин. Мне нужно с вами увидеться. У меня нет сообщения от Виктора Таленто.
– Что вам нужно?
– Впустите меня, и я все объясню.
– Нет. В чем дело?
– Дело очень личное. Если не хотите меня выслушать, пойду приведу Ричарда Мигана. Может быть, с ним поговорите.
Я услышал, как она тихо охнула. Ей следовало бы знать, что домофоны очень чувствительны. Пауза длилась недолго.
– Почему вы о нем вспомнили? Я же сказала, что не знаю никакого Мигана.
– Вы не поспеваете за событиями. Я только что видел картину «Три молодые кобылицы на пастбище».